- Я еще не закончила! – злобный и недовольный голос матери застает Аллу уже в коридоре, где она безуспешно пытается застегнуть ботильоны. – Не смей уходить от меня, пока мы не договорили, – стон боли вырывается из ее горла после того, как Евгения хватает ее за руку и тянет обратно в гостиную.

Алла не пытается заговорить или попросту сбежать в незастегнутой обуви. Лишь молча, садится на диван и смотрит на разъяренную мать. Такой она бывает крайне редко и то, если кто-то ее очень сильно разозлит. Тогда пощады не жди, как и продуктивной речи.

- Никуда ты не пойдешь, моя милая, – Евгения вырывает из рук дочери сумочку и швыряет ее через всю комнату. – Сейчас идешь в свою комнату и сидишь там до самого утра. Выспишься перед походом в салон красоты.

- Мама, я…

- Замолчи немедленно, – сжимает кулаки от злости, напоминая сейчас фурию из страшных сказок. – Пока ты живешь в моем доме, будешь следовать моим правилам, не вмешивая сюда своего отца, – демонстративно открывает дверь в спальню Аллы и указывает рукой, мол, пусть проходит внутрь. – Он лишился права тебя воспитывать много лет назад. Живо!

Алле ничего не остается, как пройти в комнату, являющуюся для нее сейчас темницей, тюрьмой, откуда нет никакого выхода. Когда же щелкает замок, девушка уже просто не выдерживает. Падает на колени рядом с кроватью и начинает громко плакать, распадаясь на сотни осколков. Внутри в миг все умирает, а сердце сжимается от боли и тоски.

Мама ни за что не отступит от своего намеченного плана, а значит ей, скорее всего, предстоит замужество на чужом мужчине, который после свадьбы получит самый драгоценный от нее подарок. Ее девственность. Ее невинность и чистоту. Не Глеб, любимый парень, а будущий незнакомый муж в их первую брачную ночь.

От таких мыслей Аллу начинает тошнить, а тело озноб охватывает. Она должна что-то сделать, лишь бы всего этого избежать. Нужно как-то с отцом поговорить, чтобы он запретил матери навязывать дочери собственную волю и следовать не тому пути. Да только как это сделать, если ты сидишь в темной комнате и еще больше плакать начинаешь от безысходности?

Мать ее сегодня просто растоптала, убила какую-то частичку. И продолжает медленно убивать, никак не реагируя на слезы дочери, забившейся в настоящей истерике.

Да, Евгения прекрасно слышала сквозь дверь всхлип Аллы в течение целых тридцати минут. Но сердце так и не ёкнуло, что надо утешить своего единственного ребенка. Женщина просто абстрагировалась от того, что вокруг нее происходит, и начала продумывать их поход в салон красоты, где дочь должны были подготовить к одному из важных событий.

Только вот звонок в дверь рушит все ее планы, а появившийся на пороге нищеброд Глеб не вызывает ничего, кроме омерзения и презрения. Евгения его не любила, даже ненавидела. Не видела рядом с дочерью и хотела поскорее избавиться, убрать с пути. И похоже сейчас ей выпал огромный шанс прогнать его восвояси, как следует нож в сердце воткнув.

- Здравствуйте, Евгения Алексеевна, – вежливо здоровается глупый мальчишка, широко улыбаясь. Настоящий идиот! – Можно мне Аллу увидеть. Мы с ней договаривались встретиться еще час назад, но она…

- …решила, что ты ей не нужен, мальчик, – грубо перебивает его художница, выйдя на лестничную площадку, дабы ни он, ни Алла друг друга не услышали. Ни к чему ей скандалы и сплетни для соседей.

- О чем вы говорите? – непонимающе спрашивает Глеб, сделав два шага назад, практически к перилам.

- Уходи отсюда, Глеб. Убирайся! – ходить вокруг да около Евгения не намерена, пусть знает свое место. – Неужели, ты мог подумать, что моя дочь выберет себе в спутники жизни такого нищеброда, как ты? – злобно смеется при виде боли на его лице. Для женщины это истинное удовольствие. – Да она же просто играла с тобой, развлекалась перед серьезным шагом в своей жизни. Перед свадьбой с достойным человеком, – последний гвоздь в крышку его гроба. – Алла никогда бы не стала встречаться с таким, как ты, Глеб. Никогда! Моя дочь достойна большего, а ты дать ей помимо комнаты в общежитии и не можешь.