— Он еще и человек хороший. 

— Ты там не влюбилась, часом, а? 

— Снова глупости говоришь, — отмахиваюсь от нее.

Андрей с отцом пожимают друг другу руки через сетку, что означает, что теннисное сражение подошло к концу и мне пора вставать с качелей. Сейчас они пойдут в нашу сторону, а мне не хочется, чтобы Андрей думал, что я здесь дожидаюсь его внимания. 

— Пойдем в дом, Карин, фильм посмотрим.

— А чего так рано? Я вообще-то тут жду, пока Смолин футболку снимет.

— Он этого не сделает. — Тяну ее за руку. — Идем.

Уж я-то знаю — они третью неделю так играют.

Совсем не встречаться с Андреем не получается, потому что через час папа зовет нас к столу. Сегодня в меню рыба на гриле. Пока мы с Кариной оперативно режем салат, мужчины разговаривают о своем, посмеиваясь над общим знакомым, который якобы подражает Андрею, открыв сначала клуб, а затем купив сеть строительных магазинов. Я незаметно наблюдаю за ними, а перед глазами против воли плывут запрещенные картинки: как мы сидим за столом тем же составом, только Андрей сидит рядом, а на моей руке красуется подаренное им обручальное кольцо. Наверное, виной такой фантазийности то, что мне всегда хотелось иметь большую сплоченную семью, а из-за раннего ухода мамы и занятости отца я этого была лишена. Вот и цепляюсь за наивные мечты об Андрее, потому что он первый человек, которым настолько проникся папа.

— А ты чего стесняешься, Карина? — папа с преувеличенной строгостью смотрит на подругу из-за рюмки коньяка. — Это рыба, диету твою не нарушит. Те, кто ко мне в гости приходят, за столом с пустыми тарелками не сидят. 

Карина прячет улыбку и послушно стягивает с блюда кусок семги. Мои подруги отца никогда не боялись — это с партнерами по бизнесу он жесткий, а с женским полом — заботливый Дед Мороз.

— Компанию на коньяк не составишь мне, Андрей? Чего чай хлебаешь?

— У Петра дочь в больницу попала — я сегодня сам за рулем.

— Серьезное что-то? Может, помочь надо?

Андрей отрицательно мотает головой и кладет в тарелку второй кусок рыбы.

— Все уже сделано — я Бирюкову позвонил. Пневмонию у девчонки проглядели, сразу же капельницы поставили. Пообещали, что пойдет на поправку. 

Карина начинает улыбаться и пинает меня ногой под столом, дескать, классный он. Андрей и правда хороший: может вслух говорить неприятные вещи, но если до дела доходит — всегда готов помочь. Такой же, как и папа. 

— Мне в Нью-Йорк нужно будет на неделю съездить, — вдруг говорит отец, ставя пустую рюмку на стол. — Знаю, что не вовремя, — все-таки проект новый запускаем, но без моего присутствия там никак. С недвижимостью нужно вопрос решить — думаю, займет не больше недели.

— Справимся как-нибудь, Семен.

— За Янкой присмотришь, если что? Она, конечно, девочка взрослая, но мало ли.

Андрей хмурится и бросает беглый взгляд на меня, кажется, впервые за сегодняшний вечер. Мне хочется застонать от обиды — пусть инициатива исходит и не от меня, но я чувствую так, словно ему навязываюсь. Будто я ребенок и за мной нужен глаз да глаз.

— Пап, я не маленькая, и присматривать за мной не нужно. Думаю, у Андрея дела поважнее есть.

— Для меня всегда маленькой останешься, Ян, — по-доброму улыбается папа. — Я тебя с хвостиками и в спущенных колготках помню — не много с того времени изменилось.

Краем глаза я замечаю, что в лице Андрея мелькает усмешка. Видимо, он тоже помнит меня в спущенных колготках. Прекрасно.

***

— Точно с ночевкой не останешься? — спрашивает папа, после того как мы с Кариной убираем со стола и выходим во двор.

— Нет, пап. У меня завтра с утра тренировка, и еще нужно успеть к Катиному дню рождения выбрать подарок.