– Не хочешь ехать – пойдёшь пешком, – раздражённо выплёвывает Игорь, затем выходит из машины и с силой вытаскивает меня из неё, так что я падаю в сугроб.

Отсюда до города пешком никак не добраться, да и машины крайне редко выбирают этот путь, – не каждая может проехать по просёлочной дороге, рискуя застрять, зато через пару часов я могу оказаться у дверей злополучной дачи.

Он не знает, но я лучше пройду пять километров по метели, чем буду дальше находиться в его обществе. Жаль только, что он имел привычку возвращаться.

Ехать вечером по ухабистой дороге в сопровождении метели не самое большое удовольствие, хуже этого только место, куда я следовал. Хмельницкий вызвал меня, как и всегда, когда ему требовались мои мозги или ствол. Не такой я себе представлял свою карьеру, когда получал красный диплом, хотя, должен отметить, новое поприще показало мои таланты с другой стороны.

Я знал, что могу плохо закончить, иной исход скорее удивит меня. И также знал, что непременно найдётся тот, кто с готовностью рискнёт своей жизнью, лишь бы сдать нового человека Хмеля, которому он поручал выполнять самые грязные и опасные дела. У кого-то я даже вызывал зависть, потому что, несмотря на то, как пришёл в группировку, Хмель доверял мне больше других. Спиной ко мне он вряд ли когда-нибудь повернётся, понимая, насколько сильно я желаю вонзить между его лопаток нож, но в отличие от многих его приспешников, которым Хмель отдавал приказы, я не совершал ошибок. Никогда.

Поначалу я подумывал, что стоит сбежать, не понимал, как смогу выжить среди того Ада, в который попал после смерти отца. Эти трусливые мысли бились в моей голове, как клопы, что летят на свет, но оказываются расплющенными на стекле оконной рамы, совершая бесполезные попытки снова и снова. Но я не мог себе позволить такой роскоши, как выбирать своё будущее. Больше не мог.

Моё внимание привлекло яркое пятно, что маячило у дороги, и, когда фары осветили силуэт, я резко остановил автомобиль. Бывают же совпадения! Отъехал назад, чтобы убедиться, что это Бэмби, а не ночная бабочка, решившая, что в розовом пуховике сможет найти купца на своё утеплённое тело по дороге, где вероятнее встретиться с трактористом. Стоит, испуганно разглядывая мой затонированный джип, понимая, что на её пути могло остановиться настоящее зло.

Вышел из машины, пытаясь понять, что девчонка делает в это время одна на дороге, где до ближайшей остановки в город нужно пройти несколько километров борясь с метелью. Она не сразу узнаёт меня, а я не сразу забываю нацепить на своё лицо маску бывшего студента-отличника, слишком привык за последние годы смотреть не на людей, а сквозь них. Вот и сейчас страх Бэмби на мгновение усиливается, а затем она потихоньку оттаивает, узнавая меня, и выдыхает скопившееся напряжение.

– Ты, – произносит, но я не слышу, только понимаю по движению её губ, и подхожу ближе, потому что вид у неё такой, будто она не сдвинется с места.

Вижу, что она напряжена, но больше не напугана, хотя мне отчего-то кажется, что такая правильная девочка, оказавшаяся в сумерках на пустой дороге, должна быть как минимум взволнована. Но девчонка крайне спокойна, на мой взгляд даже излишне, ведь она знает, что бывает с гуляющими в одиночестве девушками.

Каждая зарождающаяся в моей голове догадка об этой девочке и её семье страннее предыдущей.

– Не хочешь сесть в мою машину? – спрашиваю, а сам удивляюсь своему вопросу: разве у неё есть какой-то выбор.

Но Бэмби нерешительно качает головой.

– Это плохая идея, – отвечает упрямо, и я склоняюсь ближе, чтобы расслышать, – за мной скоро приедут, а тебе лучше уехать.