– Рит, ты это серьезно? – оглянулся на нее. Кивнула, не глядя на меня. – О, Господи!

– Я просто стала… толстой.

– Замолчи, – попросил я, возвращаясь к кровати. – Просто замолчи.

Шмыгнула носом.

– Как ты, вообще, могла такое подумать?

– И ты… Ты всегда так смотрел на мой живот, как на что-то неприятное, – она все-таки расплакалась.

Я надеялся, что Рита этого не замечала. Нет, дело было не в ее изменившейся фигуре. Дело было в моей дочери. Первой дочери. Как ей это объяснить?

– Малыш, ты была не причем.

– Тогда почему ты так смотрел? – бросила она мне в лицо обвинение.

– Я боялся.

– Чего?

– Когда ты забеременела, я был рад. Я тоже хотел ребенка. А потом на УЗИ сказали, что будет девочка. И в тот момент я испугался.

– Но почему? – Рита не понимала. – Чего? Это… Из-за Ани?

– Да. Я боялся, что не смогу принять этого ребенка. Боялся, что так я заменяю Аню. Боялся, что не смогу стать хорошим отцом, не справлюсь, как уже не справился однажды.

Рита заговорила не сразу.

– А теперь? – вопрос прозвучал осторожно. В нем чувствовался страх. – Ты… все также… не хочешь этого ребенка?

– Теперь хочу. Когда я прикоснулся к твоему животу и она толкнула меня… Я не знаю, что произошло. Во мне как будто что-то перевернулось. Я безумно хочу, чтобы этот ребенок был.

– Она не заменит Ани. Она будет другой, – тихо произнесла Рита.

– Я знаю.

Я взял ее руку в свою и легонько сжал. Мы немного помолчали.

– Давай попробуем все исправить? – предложил я. Рита подняла на меня глаза, в которых еще блестели слезы.

– Сколько еще раз мы будем все исправлять, Игорь? Мы только и делаем, что все исправляем.

Моя девочка была права, но поставить точку в наших отношениях я тоже не мог.

– Мы как будто постоянно друг другу что-то доказываем, – грустно улыбнулся я. – Ты заметила?

– Просто ты невыносимый.

Моя улыбка стала шире.

– Нет, просто у кого-то несносный характер. Уже представляю, какой будет наша дочь.

Впервые за время нашего разговора Рита улыбнулась, осторожно и неуверенно. Я не стал себя сдерживать. Ее губы были солеными на вкус, но такими родными, что отрываться не хотелось.

– Эй, эй, эй, – раздалось за спиной грозное.

Мы оба вздрогнули и нехотя оторвались друг от друга.

– Это еще что такое? – медсестра включила свет. – Вы с ума сошли?

– Это просто поцелуй, – смутилась Рита, стирая со щек слезы.

– Ага, от таких поцелуев потом дети рождаются. Так, папаша, время визитов, вообще, закончилось. И вообще, если вы хотите, чтобы ребенок родился не в ближайшем будущем, ведите себя скромнее.

– Обещаю, – подмигнул я Рите. Она тут же покраснела, вызвав у меня волну возбуждения. Так, пора отсюда валить. – Тебя можно оставить до утра? Не натворишь глупостей?

– Глупости она натворит, если не уйдете, – не унималась медсестра.

– Иди, все в порядке.

Я украдкой бросил на медсестру взгляд. Она готовила шприц для укола и, казалось, не обращала на нас внимание. Чем мы тут же и воспользовались. Поцелуй вышел быстрым и почти дружеским, но и этого было достаточно, чтобы понять: Рита меня простила. Теперь осталось ничего не испортить.

Рита

Разговор с Игорем оставил после себя странное послевкусие: горечь, прикрытая сладостью. Он требовал от меня безоговорочного доверия. А я понимала, что вряд ли когда-нибудь смогу ему дать это. И каждая женщина, появляющаяся рядом с Игорем, будет казаться мне его любовницей.

– Может, лучше разойтись? – осторожно спросил внутренний голос.

Я перевернулась на другой бок. Дочь легонько толкнула меня, будто возмущаясь. За окном совсем стемнело и очертания предметов теперь только угадывались.

Я представила, как больше никогда не буду просыпаться рядом с Игорем; никогда не буду видеть его глаз; никогда не буду сгорать в его руках от страсти… Как он будет заниматься сексом с другой женщиной; как будет представлять ЕЕ обнаженной; как будет спешить к НЕЙ… К ней, а не ко мне. И ей будет писать смс, звонить посреди ночи и просить раздеться по скайпу…