САНСОН. Вы позволите налить?…
ГОМАР. Не стесняйтесь. Вино создает общество, хорошее настроение. Мне это нынче необходимо. Моя племянница – Жанна де Вобернье, существо восхитительное, но… совершенно погрязшее в пороке…
САНСОН. Я был – весь внимание…
ГОМАР. Не забывайте наливать… Самое грустное, мой мальчик: она родилась в той же деревушке, что Жанна Д’Арк. Она даже названа в честь Орлеанской девственницы… Но вместо добродетелей героической Жанны… (Горестно.) Не забывайте наливать…
САНСОН. Крепитесь, святой отец.
ГОМАР. Мою Жанну сгубила красота. Жаворонка заманивают в клетку блеском зеркала… Грязная сводня заманила мою пташечку блеском легкой жизни. И нынче семена порока дали пышные всходы!
САНСОН. Порок меня не пугал, всходы обнадежили. Я выведал у аббата, где живет красавица, и, объяснив себе, что просто обязан вернуть красотку на стезю добродетели… стал караулить у ее дома…
Появляется Жанна со служанкой.
САНСОН. Боже… Лазоревые глазки, коралловые губки! Роскошная копна белокурых волос!.. А кожа!.. А грудь! Венера! Венера!..
РЕЖИССЕР М. Эти жалкие слова нужно кричать. Эта страсть – на разрыв аорты! Как Бомарше кричал любовнице: «Я хочу слиться с тобой, сука! Я хочу сожрать тебя живьем, тварь! Я хочу мою кровь – в твою!»
ЖАННА (резко обернувшись). Вы шпионите за мной, сударь? Кто вы?
САНСОН. Жертва, сраженная вашей красотой. (Кланяется.) Шевалье де Лонгеваль, молящий о счастье быть принятым вами.
ЖАННА (внимательно оглядев его). Пожалуй, вам можно будет зайти ко мне. Однако есть «но»…
САНСОН. Скажите! И, клянусь, преодолею!
ЖАННА (насмешливо). Преодолеть шевалье сможет только в случае, если он очень и очень состоятельный…
Комната Жанны – как картина Фрагонара. Жанна сидит в кресле. На лесенке над нею нависает парикмахер – сочиняет модную прическу, гигантское многоярусное сооружение из волос, увенчанное Амуром со стрелой. За всем этим наблюдает немолодой господин в золотом камзоле. Бросается в глаза его крупный хищный нос.
Входит Сансон.
ЖАННА (представляет). Шевалье де Лонгеваль. Шевалье де Сенгаль.
Оба в поклоне церемонно метут шляпами пол.
ЖАННА (шевалье де Сенгалю). Ну, начинайте наставления, несносный. И, надеюсь, вы при деньгах. Все так подорожало: прическа стоит, как маленькое поместье, ужас! Я готова сделать перерыв. (Вскакивает с кресла и ловко задирает юбки.)
ДЕ СЕНГАЛЬ. Нет-нет, сударыня! Мы получили друг от друга все, что могли дать. Вы слишком хороши, чтобы я имел право наслаждаться вами столь долго. Мы расстаемся, я покидаю Париж. Но на прощанье, милая Жанна, позвольте дать несколько советов, которые ценнее денег.
ЖАННА. Стал старый и жадный…
Усаживается на прежнее место – в кресло. Парикмахер продолжает трудиться.
ДЕ СЕНГАЛЬ. Первое: прекрасная плоть – это капитал. А всякий капитал требует, чтоб его пустили в рост. Любовь – как война, она должна сама себя содержать. Я хочу на прощанье сделать вам подарок. Завтра вы, обнаженная, ляжете на розовое канапе. Вас нарисует присланный мной живописец. Моя задача – передать этот портрет королю. Ваша – впоследствии расплатиться со мной… И торопитесь: многое говорит о том, что в этой спесивой стране что-то вскоре произойдет. Народ – это сборище палачей. (Сансон вздрагивает.) Дайте простолюдину шесть франков, велите кричать: «Да здравствует король!» – и он радостно доставит вам это удовольствие. Назначьте семь, прикажите кричать: «Смерть королю!» – и он заорет с еще большей радостью. У народа нет принципов и веры. Его боги – хлеб, вино и безделье. Безнаказанность он считает свободой, аристократию – злым хищником, а наглых демагогов – пастырями, нежно любящими свое стадо. Ваш монарх уже сказал: «После меня – хоть потоп». Так что второй мой совет: заработав деньги, спешите покинуть эту опасную страну грядущего потопа!.. (Наклонившись, шепотом.) Судя по крепким бедрам, линиям рта и подбородку, этого шевалье стоит пустить в дело. Но, насладившись, поскорее оставьте эту опасную страну. Совет мудреца! (Склонившись в поклоне, вновь подметает шляпой пол и удаляется.)