– Привыкай к судовым обычаям, парень. Если ты получил то, чего не досталось другу, надо делиться. Джейми получил от капитана, я тоже, а ты – нет. Пришлось восстановить справедливость.

– Хорошо, Микки, я с тобой как-нибудь тоже поделюсь, – ответил Джонни. – Кстати, ты не хочешь разделить грязные сковородки?

– Не хочу, – хохотнул Микки и быстрым шагом покинул камбуз.

Джонни вздохнул, повернулся к лохани. Перед этим взглянул в угол.

– Мистер Морган, может, и правда поможешь?

Мистер Морган лениво открыл пасть и мяукнул.

– Что «мяу»? Мяукать и я умею. Вот слушай! Мяу-мяу-мяу! Точно не поможешь? Ну как хочешь.

Половина чёрной посуды была вымыта и доведена до медного блеска, когда на камбузе появился визитёр.

– Привет, Джонни.

– Здравствуйте, мистер Г. Ваше пиво в углу, возле Мистера Моргана.

О том, что боцман, известный за глаза всей команде как Три Пинты, имеет право заходить на камбуз за добавочной вечерней порцией эля, Джонни узнал в первый же день на борту «Пасифика». Кок перечислил членов экипажа, имеющих те или иные привилегии. И уточнил, что прочим на камбузе делать нечего.

– Если меня рядом нет, гони их сам, – сказал кок. – На тебя будут злиться, но поверь, если я увижу при тебе на камбузе того, кому там быть не положено, разозлюсь ещё больше.

Выполнить приказ оказалось труднее, чем запомнить. Кое-кто из команды, например щербатый парень по кличке Весельчак Билли, пытался вторгнуться на камбуз со словами: «Мне плевать на сторожевых щенков!» Поэтому, узнав старого боцмана, Джонни облегчённо вздохнул.

– Да, малыш, ты сам как относишься к пивку? – дружелюбно, но с лёгкой, едва заметной хитринкой произнёс боцман.

– Я занят, сэр.

– Очень правильно, – заметил боцман, вытирая губы после первого глотка. – Пиво и работа не дружат.

Некоторое время боцман Три Пинты молча обдумывал свою мудрость. Джонни так же сосредоточенно отчищал чугунную сковороду, к которой припёкся картофель.

– Джонни, я сегодня почувствовал перец в обеденном вареве.

– Его было слишком много, сэр? – испуганно спросил Джонни.

– Наоборот, – произнёс боцман после недолгой и мучительной паузы, – перца было сколько нужно. Старина Эндрю не жадина, но у него прибавилось хлопот с новыми пассажирами – офицерами и солдатами Её Величества. Поэтому он просто забывал о пригоршне перца в котёл для братвы.

– Но сэр…

– Понимаю, Джонни, сейчас он даже не варит суп для команды, отдав эту работу долговязому соне. Мне чертовски нравится, что ты, когда встал у котла, сварил наше хлебово как надо.

Боцман отхлебнул пиво и продолжил:

– Джонни, ты паренёк с мозгами и, что особенно важно, с сердцем. Поэтому, хотя ты на борту лишь пятый день, я не говорю тебе – эй, новый юнга! Я называю тебя по имени. Не потому, что ты из джентльменов, не думай. Раз записался в команду, так забудь, из какого ты семейства и из какой школы сбежал. И потому вот совет. Вчера ты пустил слезу. Не мотай головой, я заметил. Так вот, ты должен держать себя так, чтобы никому не пришло в голову обозвать тебя девчонкой. Если команда начнёт обзывать тебя девкой в штанах, тебе придётся сойти на берег или порезать кого-нибудь и доказать, что ты мужик. Зря лыбишься, юнга. Мой приятель, Рябой Никки, попал на борт в твоём возрасте и рыдал по ночам, вспоминая недавно умершую мамочку. Кончилось тем, что ему пришлось смывать кличку Плакса Никки, покорябав ножом одного из весельчаков. Шутник выжил, поэтому история обошлась для Никки в три дюжины «кошек для юнг», но с той поры на борту его держали за мужика. Джонни, тебе это надо?

– Нет, сэр. Не надо.

– То-то же. Кстати, ты знаешь, что один из команды уже признал в тебе девчонку? Догадался? Чего ты краснеешь, будто и впрямь девка? Соображалки не хватает? В тебе увидел девчонку Мистер Морган! Или девчонку, или, наоборот, взрослого мужика. Только не мальца.