Ещё больше Джейн поразилась, когда прямая, как струна, обсаженная дубами аллея привела экипаж к самому особняку. Огромные дома она видела и раньше. Но те стояли среди других больших домов. А двухэтажный особняк напоминал старый дуб среди кустов терновника.

Когда новые хозяева Освалдби-Холла вошли в дом, стало понятно, что дела есть у всех, кроме Лайонела и Джейн. Взрослые принялись разбирать вещи, командовать слугами и говорить о разных неотложных делах. Ребятам объяснили: главное, что от них требуется, это не болтаться под ногами. Этим они и занялись – постарались уйти туда, где голоса отца и управляющего, мистера Ф., были бы почти не слышны.

Тишину они нашли лишь на втором этаже. И скоро поняли, что заблудились.

Вернее, это понял умник Лайонел. «Мы заблудились», – несколько раз повторил он. «Не заблудились, а продолжаем исследовать наш новый дом», – каждый раз отвечала ему Джейн. Лайонел кивал в ответ. Идея сдаться и докричаться до взрослых не нравилась ему самому.

Заблудиться в доме было нетрудно. Казалось, Освалдби-Холл строили два архитектора. А может, строил один, потом перестроил другой, и делал это, постоянно споря с первым архитектором. Ходил по дому, ворчал, переиначивал работу предшественника: закрывал лестницы, заколачивал прежние двери и прорезал новые, делал новые коридоры.

Историю про двух архитекторов выдумал Лайонел. Он же предположил, что возмущённый призрак первого архитектора сейчас бродит по зданию, ищет, на ком же сорвать досаду. «В отличие от тебя, он бы не только напугал, но и вывел, куда нам надо», – ответила Джейн.

Все же их путешествие было не совсем бесполезным. Они обнаружили кабинет дяди Хью – комнату, что в потёмках казалась раза в четыре больше отцовского кабинета, а может, так и было. Шкафы поднимались до потолка и были плотно заставлены книгами. А ещё на журнальном столе и полках ближайшего шкафа лежали пачки газет.

– Ух! – восторженно шепнул Лайонел. – Да тут вся британская пресса. И за этот год, и не только. А на нижней полке, должно быть, совсем старые подшивки. Точно! Так, сейчас посмотрим, есть ли здесь «Манчестер Гардиан» за 1834 год. Да, есть! А это, не иначе, «Чартист Стар» за сороковой год… а в сорок первом она закрылась… это же редкость!

– Кошка и мышь! Осел и мешок моркови, – возмутилась Джейн. – Завтра начитаешься, когда солнце взойдёт.

Но вырвать мышку из кошачьих когтей – не простое дело. Лайонел не успокоился, пока не подтащил облюбованную подшивку к подоконнику, сунул в неё нос и оторвался, лишь когда Джейн пригрозила продолжить поход в одиночестве.

Зато в следующей комнате они задержались оба. Шкафов здесь почти не было, зато на стенах висели ковры, а на них – оружие. Тут уж Лайонел что-то сказал про собаку, попавшую в колбасную лавку. Впрочем, он и сам немедленно принялся рассматривать сабли, шпаги, копья, ятаганы, алебарды и прочие приспособления для рубки и колки противника. Рассматривали они, конечно, руками: снимали со стены, пробовали взмахнуть, что было нелегко, а потом вешали на место, что было ещё труднее. Джейн решила, что этой комнаты хватит на целую абордажную команду. Одних пистолетов она насчитала не меньше дюжины. Джейн снимала и пистолеты, целилась в щиты на стене, в чучела птиц, верно подстреленных самим дядей Хью, но не в Лайонела – папа запрещал целиться в людей даже из незаряжённого оружия.

Наконец, когда Лайонел попытался сделать «мельницу» старинной глефой[5] и уронил её на ковёр (к счастью, в стороне от сестры), Джейн закончила экскурсию.

– Завтра опять сюда придём. Ты – в газетную, я – в алебардную.