Вероятно, недовольный тем, что я его разглядываю, а может и тем, что мысленно ругаю его, Инфор взглянул на меня сквозь упавшие на лицо смольные лохмы. Ты же должен быть там! Это твоя работа. Ты же хочешь туда не меньше меня!

– Моя работа – обеспечение твоей безопасности, – сухо ответил он на мои мысли.

Все же мы с Ройсом ошиблись, предполагая его вежливое игнорирование моего мыслительного процесса. Я вернулась в палатку. Не видя, чем могу здесь заняться, вышла обратно. Инфор наблюдал за мной без эмоций. Когда я направилась к древнему городу, не остановил…

В кольце щита, который поддерживали мои родные, я могла чувствовать себя значительно свободнее, чем в доме Кларисс. Через два дня боевая гильдия Объединенных земель столкнулась с подданными Харенхеша между разоренным портом контрабандистов и Баэндаром. Когда я, с трудом извлекая звуки из сжимающегося от ярости горла, спрашивала, почему не защитили порт, мама лишь молча кусала губы. Тетя ответила, что мы не могли вывести силы с юга основной территории.Только оставшись наедине с собой (и Инфором) я поняла, что на юге отец.

При подсчете взаимных потерь выглядело так, будто Объединенные земли отбились, не уступив ни Баэндар, ни Милоран, на которые были направлены силы Харенхеша и Дозарана. Я же забилась в угол, не понимая, как это взаимное истребление можно назвать «маленькой победой».

Понимая, что лишь захватив принадлежащее Объединенным землям побережье, Харенхеш осмелится сунуться в раскопки, мы были более или мене спокойны. Неоднозначные чувства вызывало понимание, что мы законсервированы под щитом раскопок посреди войны. Когда я спросила, что будет, если Харенхеш решится пробиться к раскопкам, тетя пожала плечами и ответила, что нападающие столкнутся с пятью тысячами сильнейших магов, псиоников и рейнджеров Объединенных земель. Я вспомнила, что уже как полгода все креацинщики страны были переведены на штамп кристаллов… Знал ли мир более многочисленные и мобильные боевые силы, чем боевая Гильдия Объединенных земель? В общей сложности к моменту начала военных действий в ней насчитывалось около шестисот тысяч рейнджеров и столько же магов и псиоников вместе взятых. О неспециалистах я не спрашивала. Важно было то, что и одна из трех поднявшихся против нас сторон не имела подобных сил специалистов. Правда, какие отношения были у Харенхеша с эсхонцами, а у тех с Дозараном я понять не могла. Очевидным было лишь то, что они давно ждали движения на Сиане. И как только Харенхеш развязал войну – выступили, зажав со всех сторон.

Сидя в тени колонны на горячих белых ступенях центрального дворца, я думала о Петире. Где он сейчас? У Баэндара, у Милорана или на востоке? Жив ли еще? Вот уж чья мать не прятала отпрыска за щитом, круглосуточно поддерживаемым сменами в двадцать шесть специалистов. Когда сведения со всех концов будут собраны в единый отчет, мы поймем, что такое война. Беда, с которой не были знакомы три поколения ланитов. Жутко стыдно было размышлять о происходящем, сидя в безопасности. Вместе с угнетающей жарой прямо с неба давило чувство вины и беспомощности. Я ничем, абсолютно ничем не могла помочь тем, кто должен был умереть сегодня или завтра.

Вздохнув, я обернулась к Инфору, подпирающему плечом колонну наверху.

– Ну что?

– Пойдем! – крикнул он в ответ. Без получения полного отчета по содержимому здания маг не пускал меня внутрь.

– Там – Ответчик – иллюзия, высасывающая силы и убивающая. Если хочешь узнать ответ и готов отдать за него жизнь, рекомендую, – я махнула рукой налево, проходя мимо иллюзорной стены. В голове тут же послышался тихий зов сущности. Мы уже стали добрыми знакомыми за время работы здесь. Но силы он вытягивал с присущим постоянством. Благо, жертв больше не было. Инфор не отреагировал на мои саркастические пояснения.