— Они и есть дикари, — заметил Вайд, стоявший в стороне. — Прикажете теперь заказывать с Юга?

Эран пожала плечами.

— Может быть… Да, — она посмотрела на Вайда, — ничего лучше нет?

Слуга отвёл глаза.

— Вайд, — повторила Эран настойчиво.

Вайд поджал губы.

— Я жду.

Слуга вздохнул.

— Есть ещё один, — сказал он, наконец, — не похож на северянина. Такой, как вы любите и даже черноволосый. Но его поймали только сегодня и не успели приучить к снадобьям. Боюсь, он будет буянить.

Эран подняла брови.

— Буянить, — она коротко усмехнулась, — так что же ты ждёшь? В спальню вчерашнего и того, что ты спрятал. Новенького связать.

***

Эран упала на подушки и стала размышлять о предстоящей атаке. Впрочем, долго отдыхать ей не пришлось. Едва прошла пара минут, как дверь спальни открылась, и снова на пороге показался Вайд.

Эран кивнула, приглашая его продолжить, и в комнату вошёл мужчина со светлыми длинными волосами и голубыми глазами. Высокий рост и сильное тело в сочетании с равнодушным взглядом делали его похожим на огромного младенца или героя-воителя из древних сказаний.

— На колени, — приказала Эран, и мужчина повиновался, не говоря ни слова протеста.

Эран коснулась мощного плеча и отвела в стороны прядь волос, скрывавших артерию.

— Держи так и жди, — приказала она, и кивнула Вайду ещё раз.

Слуга поколебался секунду, прежде чем отошёл в сторону.

Второго мужчину вели под руки двое стражей. Он был почти на голову ниже первого, но всё равно казался мощным, как стреноженный бык. Под загорелой кожей играли мускулы, и напряжённые руки явно готовились рвануть верёвку в стороны, едва придёт время.

На секунду Эран встретилась с пленником взглядом, и с ног до головы по её телу пробежала дрожь. Пленник тоже смотрел в глаза своей госпоже и своей смерти, и хотя взор его только что был ясным, сейчас будто бы вышла из него вся сила, а мощные руки обмякли.

— Айрин, — прошептали потрескавшиеся губы, и Эран вздрогнула, хотя имя и было ей незнакомо.

— На колени, — приказала она и впервые на памяти Вайда голос наместницы дрогнул.

Мужчина помешкал секунду, а потом опустился на пол рядом с другим рабом.

Эран провела пальцами по его щеке и обнаружила свежий шрам у самого подбородка, будто мужчину полоснули по горлу ножом. Рука её задержалась на краешках едва зажившей раны, и Эран с трудом сдержала внезапное любопытство.

— Ты готов служить мне? — спросила она.

В глазах пленника вспыхнуло пламя, вспыхнуло — и потухло.

— Да, — сказал он глухо.

— Ты хочешь подарить мне свою жизнь?

Мужчина вздрогнул, резко вскидывая глаза на наместницу.

— Да… — выдохнул он.

Эта покорность поразила Эран, но она сдержала бессмысленный вопрос.

— Сейчас я буду ужинать, — сказала она, — а ты должен меня ублажать.

Мужчина сжал зубы, но кивнул.

Лицо мужчины устало опустилось вниз. Сломлен? Эран не могла в это поверить. Ещё минуту назад пленник готов был с кровью вырвать свою свободу.

— Можешь начинать, — Эран развела бёдра и отвернулась от темноволосого, полностью переключив своё внимание на другого пленника. Она вздрогнула, когда освободив её бёдра от брюк искусный рот приник к её промежности и принялся ласкать, то и дело проникая языком в глубину. Эран взяла за плечо второго раба и, наклонив его голову вбок, приникла губами к шее дикаря. Его тело было жёстким, так что зубы с трудом прошили мускулы несмотря на эликсиры. Кровь оказалась солёной, как кровь всех дикарей. Она отдавала горечью и если бы не травы, Эран вряд ли смогла бы преодолеть неприязнь. Все они не вызывали в ней ни капли жалости. Они умирали десятками и сотнями от клинков её слуг, этим же счастливцам удавалось прожить чуть дольше лишь потому, что они могли ласкать если не вкус, то взор. Горячая жидкость потекла в горло вампирши, и она расслабилась, утопая в неге, когда такой же горячий язык проник глубоко в неё. Раб действовал не только умело, но и старательно, будто и в самом деле ценил оказанную ему честь. Его язык дразнил чувствительные места и тут же исчезал, позволяя Эран сгорать от нетерпения. Эран почти достигла пика, когда горячие губы исчезли, и вампирша недовольно оторвалась от своего ужина, сверху вниз глядя в глаза стоящего перед ней на коленях мужчины.