– Халат и шапочку! – отрывисто приказал он, сунув в руки Коре какие-то тряпки. Девушка торопливо облачилась в голубоватый защитный халат и натянула шапочку, после чего медбрат удовлетворенно кивнул и собрался отвернуться.

– Спасибо, – сказала Кора, придержав его за рукав. – Как вас… – она прищурилась, пытаясь прочитать мелкие буквы на его бейджике.

– И-Игорь–5394, помощник по медицинской части из отсека Л–1245, номер удостоверения Л–45728548825394, – на одном дыхании выговорил медбрат. – Можно просто И-Игорь.

Кора сухо кивнула – как оказалось, ей встретился «собрат по несчастью», медик, искусственно выращенный в репликаторе. Красный бейджик недвусмысленно предупреждал о не совсем человеческой природе медбрата, а тройное, из букв и цифр, имя содержало в себе номер партии конкретно этого медбрата.

– Кора, – представилась она. – У меня дело к Асклепию.

Конечно, ей следовало представляться И-Кора, да ещё и с каким-то кодом, потому, что имена, отчества и фамилии принадлежали исключительно настоящим людям, но, раз Деметра не сообщила Коре о её происхождении, девушка имела полное право назваться человеческим именем.

– Асклепий занят, – сухо произнес медбрат. – У нас чрезвычайная ситуация, пятый уровень опасности. Покиньте медотсек или подождите в приёмной.

Кора прищурилась, с новым интересом разглядывая суетящихся людей, никто из которых не обращал на неё ровным счетом никакого внимания. Теперь она заметила, что вся эта беготня происходит не хаотично, а по строго определенному маршруту, и сопровождается выкриками, призванными готовить какой-то карантинный отсек, устраивать изоляцию и так далее. Пожалуй, все это соответствовало даже не пятому, а четвертому уровню опасности, если не третьему.

– А что случилось? – полюбопытствовала Кора.

– Ничего не известно, нам велено подготовить карантинный блок, – ответил медбрат, как-то даже и не задумавшись, что он не обязан отчитываться перед Корой. Очевидно, почтение к настоящим людям таким, как он, прививали ещё с первых минут на этом свете, и даже невероятный объем знаний о медицине, который, очевидно, был заложен в голове медбрата ещё до рождения, совсем не позволял ему избавиться от этого пиетета (слово «пиетет» Кора вычитала в словаре).

Коре же все три месяца её сознательной жизни прививали «пиетет» к растениям и к Деметре, поэтому ей было сложно разделить чувства медбрата.

– А что вы сами об этом думаете? – спросила она, и тот изрядно озадачился.

– Ничего, – сказал медбрат, чуть помедлив. – Это не входит в мою компетенцию. Пожалуйста, пройдите в приемную. Или уходите

Кора выдохнула сквозь зубы:

– Хорошо, только вам нужно меня проводить, – сказала она с едва сдерживаемым раздражением, и решительно двинулась сквозь толпу. – Я здесь первый раз.

Среди снующих туда-сюда людей встречались такие же посетители в голубых халатах (у некоторых под халатами проглядывали мундиры), поэтому на Кору никто не обратил внимания, и она уверенно обходила каждого, попадающегося на её пути. В этой деловой суматохе её принимали за свою, а И-Игорь, единственный, кто знал, кто она, деловито указывал ей направление в «приемную». Пару раз он даже порывался взять её за руку, но Кора с досадой отдергивалась. То, что она тоже была не совсем настоящей, не давало ему никакого права её хватать.

– Не отвлекайте охрану от дела, не видите, она занята, – сказала Кора сквозь зубы, когда И-Игорь окликнул какого-то высокого мужчину в форме охраны и сообщил ему о том, что ведет девушку в комнату ожидания. – У меня тоже срочное дело, которое не требует отлагательств.