Придя к власти, Гитлер, не теряя времени, начал преследовать евреев. 1 апреля он объявил однодневный бойкот еврейским предприятиям. По всей стране нацистские солдаты SА[4] физически не пускали потенциальных покупателей в еврейские магазины. Однако многие немцы тогда возмутились и отказались подчиниться. Например, в Берлине некая Юлия Бонхёффер – девяностолетняя бабушка лютеранского пастора Дитриха Бонхёффера – прорвалась через нацистский кордон, чтобы совершить покупку в еврейском магазине.

Этот однодневный бойкот оказался всего лишь разминкой. Шесть дней спустя нацистское правительство запретило евреям работать на всех государственных должностях, включая школы и университеты, что привело к увольнению всех профессоров-евреев. Кроме того, евреям было запрещено заниматься юриспруденцией или медициной. В общей сложности было принято около сорока двух законов, направленных на дискриминацию евреев. В следующем году было принято еще девятнадцать таких законов, а в 1935 году – еще двадцать девять. Так называемые Нюрнбергские законы, акты 1935 года, лишили немецких евреев гражданства, запретили им вступать в брак с арийцами и даже объявили вне закона внебрачные связи между евреями и неевреями.

В марте следующего года Гитлер приказал своим войскам занять Рейнланд, область, граничащую с рекой Рейн, которую Германия потеряла во время Первой мировой войны. Это был акт агрессии, но международное сообщество – неохотно и пассивно выступающее против возвращения страной своих бывших земель – в большинстве своем хранило молчание. На дипломатической арене Гитлер старался сохранять всеобщее спокойствие, например, Министерство иностранных дел Германии неоднократно заверяло правительство Нидерландов, что Рейх будет уважать их нейтралитет.

Тем летом 1936 года Берлин принимал Олимпийские игры, и Гитлер, желая продемонстрировать лучшие результаты Германии, временно ослабил преследование евреев. Однако после игр, когда большая часть международной прессы покинула страну, нацистские атаки усилились. Теперь евреям запрещалось останавливаться в гостиницах, посещать рестораны или магазины, принадлежащие неевреям, или даже сидеть в парках, отведенных для арийцев.

Нацисты не ограничились преследованием евреев; они охотились и за христианами. В 1937 году они арестовали Мартина Нимеллера, влиятельного берлинского пастора и главу антинацистской конфессиональной церкви. Его преступление, согласно их обвинению, заключалось в «злонамеренных нападениях на государство». Он был оштрафован, получил тюремный срок, но затем освобожден. Однако, услышав новость об освобождении Нимеллера, Гитлер лично приказал повторно арестовать его, и того отправили в концентрационный лагерь Заксенхаузен[5].

В самой Голландии, однако, до поры все было относительно нормально. В 1937 году кронпринцесса Юлиана вышла замуж за Бернхарда Липпе-Бистерфельда, принца из Германии (в других местах, видимо, подходящих принцев не нашлось). В том же году тен Бумы отпраздновали столетнюю годовщину своего часового бизнеса. Корри гордилась тем, что ее профессиональная родословная восходит к дедушке Виллему, который первым открыл часовую мастерскую в Бейе. Жизнь в Харлеме была мирной, но не прошло и года, как все изменилось.

Осень, казалось, принесла проблеск надежды. 29 сентября премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен и премьер-министр Франции Эдуард Даладье встретились с Гитлером в Мюнхене и подписали соглашение, признающее аннексию Германией Судетской области Чехословакии. По прибытии в Лондон Чемберлен объявил, что Мюнхенское соглашение обеспечило «мир на наш оставшийся век».