Кстати о бутылке. Полицейские собрали осколки вокруг тела, на одном из которых обнаружили отпечаток Абрахама Рэйми. Примечательно, что согласно отчету токсиколога, в крови жертвы не было обнаружено ни грамма алкоголя. Одна из версий заключалась в том, что у Абрахама мог возникнуть с кем-то спор из-за бутылки, из-за чего она разбилась о край каменной скамьи, что в результате и привело к драке с фатальным ранением.

Впрочем, происшедшее никак нельзя было назвать дракой. На теле Рэйми не было обнаружено других травм или следов оборонительных ран.

Естественно, полицейские не остановились на версии пьяной разборки в парке. Они проверили прошлое Абрахама Рэйми. Раскопали записи о его довоенном активистском прошлом – он состоял на учете в ФБР как неблагонадежный элемент, но ни разу не был задержан, во всяком случае, в Калифорнии.

Пообщались с его бывшей домовладелицей в клоповнике на Лорел-стрит, который она гордо именовала «пансионом для джентльменов». Означенная домовладелица, миссис Браунсвик, сообщила, что Рэйми прожил у нее почти девять месяцев, с октября 1961 года по июнь 1962-го, и в целом зарекомендовал себя неплохим постояльцем. Хотя он часто напивался и терял из-за этого работу, буйным не был и вовремя вносил плату. Периодически на его адрес приходили письма и открытки от некой мисс Роббен, а также чеки из военного ведомства, но миссис Браунсвик не из тех, кто читает чужую почту.

Исчез Рэйми неожиданно, не предупредив, что съезжает, и не оставив нового адреса. Поскольку он появился в ее «пансионе» после окончания какой-то сезонной работы на ферме, домовладелица предположила, что Рэйми снова устроился на летнюю подработку и стала ждать, пока он вернется в старую комнату. Но когда он не появился и не дал о себе знать в течение месяца, она убрала все его вещи в кладовку. Правда почему-то все никак не могла вспомнить, куда именно она их засунула.

Столь же туманной оказалась и судьба пенсионных чеков. Миссис Браунсвик уверяла, что после отъезда Рэйми чеки приходить перестали, так что, видимо, он сам предупредил военных, куда ему переводить пенсию. Детективы справились в ведомстве и обнаружили, что дом на Лорел-стрит указан у них последним адресом, и все выплаты отправлялись вовремя.

Припертая к стене миссис Браунсвик признала, что в течение полугода сама обналичивала пенсию постояльца, а его вещи просто выбросила на помойку, потому что «это было сплошное барахло, а у нее в кладовке даже банку лишнюю некуда поставить». Конечно, можно было предположить, что когда Рэйми вернулся в город и обнаружил, что домовладелица присвоила все его деньги, то потребовал их вернуть, а она в страхе разоблачения выследила его и убила. В пользу этой версии говорило то, что во время первой беседы на собственной кухне миссис Браунсвик очень энергично размахивала ножом, что отметили детективы в своем отчете.

Но даже детективы признавали, что почтенная дама при всей своей экспрессивности не могла быть настолько тупа, чтобы не понимать, что полицейские первым делом придут проверять последний адрес Абрахама, так что могла бы замести следы и получше. К тому же на время убийства у миссис Браунсвик было надежное алиби – весь вечер с шести до полуночи она провела в своем доме, мозоля глаза постояльцам, поскольку, по ее словам, «нельзя оставлять этих головорезов без присмотра».

Против миссис Браунсвик были выдвинуты обвинения в воровстве и мошенничестве, но это не имело отношения к расследованию убийства.

От мистера О’Кифа, последнего нанимателя Рэйми из Бруксайда, толку было еще меньше. Ему нравился Абрахам, поскольку он сам служил на флоте, хотя толку от работника было немного: клиенты склада шарахались от его изуродованного лица, тяжести он носить не мог, потому что еще раньше надорвал спину, а записи, которые он делал, невозможно было прочитать из-за чудовищного почерка. К тому же Абрахам часто уходил в запои и прогуливал работу. В итоге О’Кифу пришлось его уволить, но он сжалился и написал парню рекомендательное письмо, взяв с того обещание, что он бросит пить и возьмется за ум.