Таким образом обычные волки и собаки, прожившие здесь не одно тысячелетие, превратились в жутких тварей, которые рассыпаются на атомы, стоит воде коснуться их почти мёртвых тел. Поэтому я чувствовала себя в безопасности, стоя на противоположном берегу водной преграды и наблюдая, как из свежих ран монстров проступает красная жидкость, которая, как ни странно, вреда им не наносила до тех пор, пока не встречалась с токсичным воздухом.

Отец объяснил, что в жилах каждого члена общины течёт голубая кровь, состоящая из меди, которая для этих токсинов является антидотом, поэтому Потерянный лес не властен над нашими умами и телами и сразу выводится из организма с помощью фильтрующих органов. У людей и большинства животных красная кровь, насыщенная железом, которое только усиливает эффект токсина. Поэтому носителям гемоглобина необходимо выпивать медесодержащую суспензию перед посещением этого места, хотя и у неё есть свои побочные эффекты.

– Люцио, отец сказал, что у всех одинаковая кровь. Почему моя фиолетовая? – спросила я учителя, глядя на мутантов по ту сторону рва.

Тот обеспокоенно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Возможно, твой организм ещё не дорос до нужного цвета, – с сомнением сказал тот.

Глупее ничего не слышала, однако было в этом что-то логичное. Но я не стала терять шанс и задала ещё один вопрос:

– Все ли соратники не имели имени до посвящения?

Люцио прочистил горло. Ему было сложно подобрать слова.

– Ты очень любопытна. Члены королевской семьи проходят это посвящение, остальные участники общины не обязаны.

После он наотрез отказался вести диалог и продолжил занятия, сохраняя полное молчание.

В тот вечер Тарохо подозвал меня к себе и закрыл полотном зеркало, оставляя при этом открытыми окна, через которые светила полная луна.

– Тебе уже восемнадцать. Через три года тебя ждёт ответственное задание. Оно потребует от тебя полного доверия мне и умения расположить к себе людей, – твёрдо произнёс он, каждый раз акцентируя внимание именно на мне. – Я научу тебя гипнозу сегодня. Зажги благовония.

Спичечный коробок лежал на тумбе, но я не помню, как взяла его и опалила огнём ароматическую палочку. Также не удалось вспомнить хоть что-то из сказанного в тот вечер. Однако на следующее утро в голове всплыло много новой информации, которая словно шифр кружилась вокруг мозга. Она то сжимала его, вызывая мигрень, то давила на череп изнутри, создавая ощущение надутого шара.

– Эй, – позвал меня Люцио во время игры в квадраты, за пределы которых в ритуальном танце боевого искусства заступать было запрещено, а человек, исполняющий гипнотические движения, вынуждал противника совершать атакующие манёвры и путаться в них, делая ошибки и проигрывая бой. – У тебя кровь течёт из носа… и уха тоже!

Я уже чувствовала головокружение, но не спешила проявлять слабоволие. Однако всё зашло слишком далеко, и пространство спиралью закрутилось, увлекая за собой. Даже мысли путались и диктовали странные ответы вместо привычных. Где-то под ухом ломило и трещало. Я закрыла глаза, потому что от напряжения яблоко заломило, и казалось, оно уже выпадало из глазницы. Люцио схватил меня за плечи и поддержал.

– Оставь её, – прозвучал голос Тарохо, которого в лесу быть не должно. – Так задумано.

Тот отпустил, не смея ослушаться. Попятившись и попытавшись открыть глаза, я пяткой задела рейку одного из выложенных квадратов и с грохотом села в пыль, а спустя мгновение уже подпёрла землю лопатками. Создавалось ощущение, что меня перевернуло, и вот уже твердыня планеты давит сверху, чтобы тело сорвалось в воздушную пустоту и затерялось в пределах атмосферы. В ушах зазвенело, отдавая в переносицу. Прийти в себя не получалось.