Затем я перевела аккуратный взгляд на шею учителя. Из царапины после нашей схватки выступила кровь, но не была стёрта и засохла багряной полосой. Что-то начало зудеть в голове. Мысль отчаянно пыталась вырваться из подсознания, она была связана с раной на шее учителя и упоминанием Люцио в беседе.

Неожиданно перед глазами вспыхнул свет. Я провалилась в стёртые воспоминания.

Это Бали. Тот роковой вечер, когда слуга отца предал меня.

– Опять порезалась? – возмутился Люцио подобно старику, загораживая головой яркое солнце. – Будь бдительной, мы не можем явить миру твою фиолетовую кровь сейчас, когда цель близка. Вдруг кто увидит. А у меня нет инъекций с маскирующим препаратом. Мы использовали последние полгода назад.

– А у самого-то почему до сих пор красная кровь? – всё же не выдержала я, видя рану на его щеке от бритвы. – Значит ли это, что она изначально у тебя была такой? Однако в общине…

Тут в голове у меня будто шаровая молния взорвалась. По позвоночнику пробежал электрический разряд.

– Ты использовал пигмент, чтобы окрасить кровь в голубой?

Лицо Люцио стало жестоким. Он придумывал оправдание.

Картинка с воспоминанием исказилась и прервалась. Я почувствовала головокружение, но старалась не показать вида. Артур в этот момент стучал тупым концом ручки по листу и даже не смотрел на меня.

– Я сегодня хотел выбрать себе ассистента. Самого лучшего, который бы показал себя в спарринге со мной умелее всех, – признался учитель. – Ты единственная, кто не сделал шаг назад. Стыдно признать, но я потерпел поражение и вынужден был отсиживаться в подсобке, приходя в себя. Хотя должен был всего лишь выявить, насколько хватает твоей стойкости и смелости.

Мне было совестно, что выставила учителя в таком нелучшем свете. Но он не чувствовал себя униженным.

– Будешь ассистентом, – улыбнувшись, посмотрел на меня Артур. – А теперь свободна.

Учитель показал на выход и отвернулся. Впервые за всё время нашего знакомства он был искренним и спокойным. Размышления о сегодняшнем дне не покидали меня, когда я спускалась с третьего этажа на второй по мраморной лестнице. Когда шла по ужасному коридору, к которому успела привыкнуть. Когда вошла в комнату и встретилась с соседями: Клием, Полиглотом и каким-то вечно молчаливым парнем, пропадавшим до полуночи в тренажёрном зале, которого звали Мося.

– Он тебя отругал? – спросил Клий.

– Нет, – ответила я.

«Он снова вызвал тебя на реванш в момент твоего полного истощения?» – спросил Полиглот.

– Нет, – ответила я.

Тут со второго яруса общей кровати с Полиглотом появилась лысая голова Моси.

– Он выгнал тебя?

– Перегибаешь, – усмехнулась я. – Конечно, нет.

– Тогда что? – не выдержал Клий.

– Назначил ассистентом, – грустно ответила я.

Все ахнули, думая прежде, что мне крупно попадёт за такую безумную выходку.

Мне же было не до удивлений или восторгов. Ведь были определённые мысли, постоянно отвлекающие от внешних раздражителей.

Люцио слыл ящером, который находился подле Тарохо долгих двадцать лет, а то и больше. Он мог менять кожу, как это делают рептилии. А на деле оказался человеком. Нет… царь бы не стал держать подле трона человека, который мог предать. Тем не менее случившееся на Бали ещё раз доказывает, что даже самых осторожных могут ударить в спину. Но как же его кожа покрывалась чешуёй, если кровь красная? Или люди тоже могут быть хамелеонами? А может быть, магия? Но если бы Люцио работал на людей или «Уровень Зироу», то меня бы сразу рассекретили и не стали допускать к службе, ведь знали бы всё о делах Тарохо.

Тут соседи по комнате снова вырвали меня из задумчивости.