Когда мистер Потт построил церковь, она ни на каплю не отличалась от норманнской церкви в Фордэме: были и колокольня, и могильные памятники на погосте, и всё остальное. Мистер Потт больше года собирал камень для церкви, прежде чем приступить к работе. Ему помогали каменобойцы, дробившие камень на щебень у шоссе, и каменщик мистер Флад. К этому времени у мистера Потта появилось в городке несколько помощников: кроме кузнеца Генри с ним подружилась мисс Мэнсис из Хай-Бич. Мисс Мэнсис была очень полезна мистеру Потту, так как увлекалась резьбой по дереву, ручной вязкой и лепкой из воска. Жила она тем, что писала детские книги, придумывала и разрисовывала рождественские открытки. А ещё мисс Мэнсис верила в эльфов.

Когда мистер Платтер услышал о церкви – а это случилось не сразу: ведь, пока церковь не была закончена, мистер Потт накидывал на неё мешковину в те дни, когда его дом открывался для посетителей, – то тут же выстроил свою церковь, куда больше, скопировав её с собора в Солсбери, и высоченную колокольню. Стоило нажать кнопку, в окнах зажигался свет, а при помощи фонографа внутри звучала музыка. За последнее время выручка в Беллихоггине стала меньше, но теперь снова подскочила вверх.

Тем не менее мистер Платтер не знал ни минуты покоя. Мистер Потт стоял ему поперёк горла: невозможно было предугадать, что ещё придумает этот странный человек, который всё делал не за страх, а за совесть и никогда не порол горячку. Когда мистер Потт смастерил два глинобитных домика с крышами из тростника, сборы мистера Платтера упали и не поднимались в течение нескольких недель. Мистер Платтер был вынужден отгородить часть острова и с быстротой молнии построить там несколько таунхаусов и закусочную. То же самое случилось, когда мистер Потт соорудил лавку, где выставил в витринах товары, сделанные из крашеного воска, – подарок мисс Мэнсис из Хай-Бич. Понятно, мистер Платтер тут же построил кучу магазинов и парикмахерский салон с полосатым шестом у входа.

А через некоторое время мистер Платтер нашёл способ подсматривать за мистером Поттом.

Он починил плоскодонку, которая, пока стояла без употребления, снова наполнилась водой.

Заросшая водорослями река и её петляющие притоки образовывали сеть, пересечь которую и попасть из одного городка в другой – с одного обрывистого берега на другой – можно было или по редким мостикам, или вброд. «Но если удастся пробраться с лодкой через камыш, – подумал мистер Платтер, – по реке до Потта рукой подать, а там уж ничего не стоит подсмотреть, что у него делается, спрятавшись за ивами у воды».

Так он и поступал летними вечерами, когда деловой день подходил в концу. Вылазки эти не доставляли мистеру Платтеру удовольствия, но он чувствовал, что это его долг. Его кусали комары, жалили слепни, царапал колючий кустарник, и когда он возвращался домой и докладывал обо всём миссис Платтер, настроение у него было хуже некуда. Иногда он застревал в тине, иногда, при низкой воде, ему приходилось вылезать за борт прямо в вязкий ил и лягушачью икру, чтобы перетащить лодку через какое-нибудь невидимое препятствие вроде затонувшего бревна или колючей проволоки. Но он нашёл местечко чуть подальше тополей, за пологом серебристых трепещущих листьев ивы, где с пенька весь игрушечный городок мистера Потта был виден как на ладони.

«Тебе не следует этого делать, душенька, – говорила миссис Платтер, когда, багрово-красный, покрытый по́том, он, тяжело дыша, опускался в саду на скамейку. – В твоём возрасте, с твоим давлением!»

Но протирая места комариных укусов нашатырным спиртом и прикладывая примочки туда, где его ужалили осы, она не могла не признать, что, вообще-то говоря, сведениям, которые приносит муж, нет цены. Только благодаря мужеству и стойкости мистера Платтера они узнали о начальнике станции, и двух носильщиках, и священнике в сутане, который стоял у входа в церковь мистера Потта. Каждую из этих фигурок вылепила мисс Мэнсис, она же и одела их как положено, и одежду промаслила, чтобы её не испортил дождь.