– Послушайте, – сказала миссис Драйвер, и в голосе её прозвучало отчаяние, – послушайте же меня. Мальчишка тут ни при чём, и хорёк тоже. – Она ухватилась за спинку стула и неуклюже спустилась на пол, затем подошла к Крэмпфирлу, стоящему у дыры в полу. – У них были руки и лица, говорю я вам. Взгляните, – сказала она, указывая на что-то пальцем. – Видите? Это кровать. И теперь, поразмыслив, я вспоминаю, что один из них в ней лежал.

– Поразмыслив? – повторил Крэмпфирл.

– Да, – продолжала миссис Драйвер, – и я ещё кое-что вспоминаю. Помните ту служанку, Розу Пикхэтчет?

– Дурочку?

– Ну, дурочка она была или нет, я теперь не знаю; так вот, она видела одного… одну… на каминной доске в гостиной… с бородой.

– Одного… одну… кого? – спросил Крэмпфирл.

Миссис Драйвер бросила на него испепеляющий взгляд.

– О чём я вам всё это время толкую? Одного… одну из этих…

– Наряженных мышей? – сказал Крэмпфирл.

– Не мышей! – Миссис Драйвер чуть не кричала. – У мышей не бывает бород.

– Вы же сами сказали… – начал Крэмпфирл.

– Я знаю, что я так сказала. Хотя у этих бород не было. Но как их назвать? Чем они могут быть, кроме как мышами?

– Не так громко, – шепнул Крэмпфирл. – Мы разбудим весь дом.

– Через зелёную дверь ничего не слышно, – сказала миссис Драйвер. Она подошла к плите и взяла угольные щипцы. – А если даже и услышат? Мы не делаем ничего плохого. Отодвиньтесь, – продолжала она, – дайте мне подойти к дыре.

Одну за другой она принялась извлекать оттуда вещи, сопровождая это возмущёнными возгласами и удивлёнными ахами. Она сложила их на полу в две кучки: одна – из ценных вещей, другая – из того, что она назвала хламом. Ну и странные предметы свисали со щипцов!

– Только поглядите, её лучший кружевной носовой платок… ещё один, и ещё! И моя самая большая игла… я знала, что она у меня была… и мой серебряный напёрсток – как вам это нравится! – и ещё один из её напёрстков! Батюшки, а сколько тут клубков шерсти, сколько катушек! Нечего удивляться, что никогда не можешь найти белые нитки, когда надо. Картошка… орехи… Поглядите-ка, баночка икры… Икры! Ну, это уж слишком, право, слишком! Кукольные стулья… столы… а промокательная бумага… Так вот куда она девается! О господи! – вдруг воскликнула она, вытаращив глаза. – А это что такое? – миссис Драйвер положила щипцы и наклонилась над дырой – нерешительно, боязливо, словно опасалась, что её ужалит. – Часы… часы с изумрудами… её часы! И она так их и не хватилась! – Голос миссис Драйвер зазвучал громче. – И они идут! Поглядите, можете проверить по кухонным часам. Двадцать пять минут первого.

Миссис Драйвер внезапно села на стул; глаза её неподвижно смотрели в одну точку, щёки побелели и обвисли, словно из неё выпустили воздух.

– Вы знаете, что это значит? – спросила она Крэмпфирла.

– Нет. А что? – сказал он.

– Кража, – сказала миссис Драйвер, – вот что. Об этом надо сообщить в полицию.

Мальчик лежал, плотно укрывшись одеялом, и дрожал. Отвёртку он положил под матрас. Он слышал, как зазвонил будильник, услышал вскрик миссис Драйвер на лестнице и убежал. Свеча на столике возле его кровати всё ещё немного чадила, и воск был тёплым на ощупь. Мальчик лежал и ждал, но никто не поднялся наверх. Ему казалось, что прошла целая вечность, когда наконец куранты в холле пробили один удар. Час ночи. Внизу не раздавалось ни звука, и, выскользнув из постели, мальчик пробрался по коридору на лестничную площадку. Там он немного посидел, дрожа и вглядываясь в темноту внизу. Было тихо, лишь тикали часы да порой раздавался шорох или вздох, который можно было принять за порыв ветра, но который – мальчик знал это – издавал сам дом: устало вздыхали доски пола, стонали суковатые доски стен. Всё было спокойно, и мальчик набрался храбрости: спустившись на цыпочках по лестнице, прошёл по коридору до кухни. Немного подождав за зелёной дверью, он осторожно распахнул её. Кухня была погружена в тишину и полумрак. Так же, как миссис Драйвер, мальчик нашарил на полке над плитой коробок и зажёг спичку. Он увидел дыру в полу, лежащие кучей предметы рядом и – одновременно – заметил на полке свечу. Неловко дрожащими пальцами зажёг её. Да, тут оно всё и лежало – содержимое домика в подполье, брошенное как попало, и рядом щипцы. Миссис Драйвер унесла всё, что считала ценным, а «хлам» оставила на полу. И, сваленное вот так, оно и выглядело хламом: мотки шерсти, сморщенные картофелины, разрозненные кукольные столы и стулья, спичечные коробки, катушки, скомканные промокашки…