К сожалению, годного инструмента в крепости нашлось не так уж много: бритты не только перебили гарнизон, но и постарались уничтожить или привести в негодность все вражеское имущество, которое не могли унести с собой. На холме дымились кострища из щитов, пращей, копий и прочего военного снаряжения, которое варвары обнаружили на захваченном аванпосту. Правда, у некоторых предметов обгорели лишь рукояти, и их вполне можно было починить. Кроме того, обшарив развалины бревенчатых казарм, легионеры сумели обнаружить несколько кирок и лопат. Однако этого едва хватило, чтобы оснастить половину Макроновой центурии, что уж говорить об остальной когорте. Впрочем, Макрон очень надеялся на то, что командир когорты быстро удовлетворит жажду мщения и приведет подразделение к броду. Возвести укрепления Третья центурия худо-бедно смогла, но о том, чтобы отстоять брод в одиночку, не приходилось и мечтать, тем более если силы врага окажутся значительными.

Кроме того, Макрона вообще бесило решение Максимия отправиться в погоню за небольшим вражеским отрядом. Этот поступок противоречил ранее полученному приказу, ведь главной задачей когорты было перекрыть брод. Когорта должна была занять позицию у переправы сразу после полудня, а в результате даже сейчас, через три часа после назначенного времени, здесь находился только Макрон со своей центурией. Между тем враг мог объявиться в любой момент, и, если это случится до того, как здесь будет остальная когорта, брод неизбежно окажется в руках варваров.

Макрон огляделся, пытаясь высмотреть на южном берегу хоть какие-то признаки Максимия и его легионеров.

– Ну давай же, ублюдок, пошевеливайся… – Макрон нетерпеливо хлопнул себя по бедру. – Куда ты, на хрен, запропастился?

И тут с северного берега донесся слабый вскрик, заставивший Макрона обернуться. Один из легионеров, несший охапку только что отесанных колышков, махал рукой, желая привлечь его внимание.

– Что такое?

– Там, командир! Вон там! – Солдат указывал назад, туда, где дорога, ведшая от брода на другой стороне реки, исчезала за холмом. На вершине холма маячила фигура караульного, который размахивал копьем. То был условный сигнал, свидетельствующий о появлении противника.

Макрон мигом проскочил в узкий проход, оставленный в оборонительной конструкции, и припустил по мелководью, держась правее того места, где были забиты колья: эту тропу специально оставили, чтобы у защитников брода была свобода маневра. Преодолевая течение, он устремился к дальнему берегу и, подняв фонтан брызг, выбрался на сушу, туда, где встревоженные легионеры прервали работу, ожидая новых распоряжений.

– Продолжайте делать, что велено! – рявкнул Макрон. – Не прекращать работы до моего приказа.

Сам он не мешкая поспешил к возвышенности, откуда открывалась панорама северной долины. Когда он, тяжело дыша, наконец добрался до наблюдательного поста, караульный указал ему копьем, куда смотреть.

– Там, командир.

Макрон прищурился. В нескольких милях за холмом дорога скрывалась в зеленом лесу, и именно там появился разъезд конных разведчиков в сопровождении нескольких боевых колесниц. Развертываясь на ходу веером, чтобы охватить как можно более широкое пространство, всадники и колесничие просматривали местность на предмет возможной опасности. А спустя несколько мгновений из леса выступила голова длинной и плотной пехотной колонны.

– Это ведь Каратак, командир?

Макрон взглянул на задавшего вопрос легионера, припомнив, что это совсем зеленый новобранец, лишь недавно зачисленный в легион. Вид у него был напряженный и взволнованный. «Пожалуй, он слишком нервничает», – подумалось центуриону.