- Долго ещё, Хотборк? - не выдержав, интересуюсь, когда мы огибаем последнюю неказистую хижину на склоне и сворачиваем в пролесок.

- Нет, - только и бросает ярл, не утруждая себя подробностями.

Я показательно тяжко вздыхаю и топаю за ним дальше. Пыльная дорога постепенно перетекает в узкую тропинку, змеей вьющуюся в светлом лесу, украшающем горный склон. Платье то и дело цепляется за тянущиеся ко мне кустарники, тонкие ветки деревьев норовят хлестануть по лицу, камешки под ногами срываются, весело скатываясь по наклону.

"Не долго" Хотборка явно отличается от моего...

И вот, когда я уже готова повторить свой вопрос, тропинка наша совершенно неожиданно упирается в черную от времени неказистую избушку без окон, обнесенную косой изгородью.

Бьорк уверенно шагает к приоткрытой двери и громко стучит.

- Госпожа Вейла, это Хотборк. Вот...девчонку привел...

- Входи, сынок, - доносится скрипучее изнутри.

Бьорк тут же толкает дверь и отступает, предлагая мне войти первой. Внутри у меня сжимается от укола волнительного предчувствия, и я, затаив дыхание, делаю шаг в темноту.

***

В избе на поверку оказывается не так уж мрачно... Наступающие из углов черные тени разгоняют три толстых оплывших свечи на грубо сколоченном столе, стоящем прямо посередине хижины в одну комнату. Вокруг стола две скамьи. Небольшой очаг в глубине комнаты для топки по-черному. Напротив него настил с наваленными шкурами, отгороженный от общего пространства отодвинутым сейчас холщовым отрезом ткани. Кованый сундук рядом и полки...Бесконечное количество полок, под завязку заставленных всякими горшками и склянками, кувшинами и мисками, непонятно чем заполненных. Пучки засушенных трав, гирляндами свисающие с потолка, довершают картину.

Я торопливо обвожу глазами хижину, составляя представление о жилище Вейлы, и останавливаю взгляд на самой ведьме. Вейла стара, очень. Седая как лунь, высохшая, с почти бесцветными глазами и лицом, испещренным глубокими морщинами. И вместе с тем в твердости её блеклого взгляда такая сила, что я замираю под ним, словно кролик при виде удава.

- Нашел всё-таки судьбу свою, Бьорк...- скрипит ведьма, сухо откашливаясь. И медленно поднимает свои скрюченные пальцы со стола, чтобы тыкнуть в меня трясущимся указательным. Я нервно переминаюсь с ноги на ногу. Судьба…Скажет тоже…К чему этот пафос разводить…

- Ты сказала - я искал...- вздыхает на это ярл как-то совсем невесело и проходит к очагу, - Разжечь тебе, госпожа, нет?

- Нет, сынок, присядь...- Вейла хлопает по скамейке рядом с собой, а потом резко переводит на меня свой цепкий белесый взор, - И ты, рыжая, иди сюда...Предначертанное тебе смотреть будем.

Я неуверенно приближаюсь к следящей за каждым моим движением ведьме и присаживаюсь на краешек скамейки от неё через стол. Бьорк опускается рядом с Вейлой, сцепив руки в замок и тяжело взирая на меня исподлобья.

- Печорка- ведьма, госпожа. Я сам видел...Но говорит, что не управляет даром. И не помнит ничего. Мне верить? - черные глаза ярла соскальзывают с меня и обращаются к сидящей рядом старухе.

- Ведьма? - скрипуче повторяет та, и в голосе её, глухом и слабом, проскальзывает лишь лёгкое удивление, - Интересно...Видать, сам Лаки решил поиграть с тобой, последний Хотборк...

Пожевав губами, Вейла загадочно улыбается и лезет в широкий карман передника. Достает оттуда трубку, такую же, как курит ярл, и маленький мешочек. Не торопясь, отсыпает в трубку трав. Ярл без подсказок чиркает перед ней огнивом, выбивая искру и давая старухе раскуриться. По хижине тут же ползет горьковатый сизый дым, раздирающий легкие. Я морщусь, откашливаясь в кулак.