Я прикусила губу, отчаянно пытаясь сдержать хихиканье. Это нервы. За последние полчаса я столько всего пережила, что имела полное право на срыв, но все же умудрилась взять себя в руки.

Тогда-то я и заметила странность. Агэлар рукой придерживал распахнутый мной ворот сюртука. Застегнуть он его не мог, так как пуговицы оторвались, а пальцы стягивали ткань лишь частично, и в прорехах проглядывала шея.

То, что я увидела, поразило меня. Кожа Агэлара светилась! Почти как моя собственная. По крайней мере, мне так поначалу показалось.

– Что это? – настал мой черед подскочить с кровати. – Ты тоже…

Я протянула руку к его шее. Агэлар отшатнулся. Он едва сдерживался, чтобы не ударить меня по ладони или оттолкнуть, но меня так просто не остановить. Я уже видела свечение. Видела! Отрицать не имеет смысла.

– Твоя кожа… она светится! Совсем как моя, – выдохнула я.

В полумраке комнаты это было особенно заметно. Неужели и в Агэларе частичка души Великого Дракона? Тогда зачем ему вторая? Вопросов было так много, что кругом шла голова.

Осознав, что от меня не отделаться, Агэлар произнес:

– Моя кожа светится совсем не так, как твоя.

– Покажи, – не попросила, а потребовала я и снова потянулась к его шее.

На этот раз он позволил коснуться себя. Убрав руки от шеи, опустил их вдоль тела, а сам вытянулся, как солдат на плацу, и замер. Кажется, даже не дышал.

Этот момент показался мне намного более интимным, чем все, что происходило между нами до этого. Сокровеннее поцелуев и жарких объятий. Все дело в доверии. Оно впервые проскользнуло между нами. Всего-навсего слабая искра, но такая значимая.

Осторожно подцепив пальцами угол ворота, я отогнула его в сторону и ахнула. Агэлар не солгал – все было не так, как у меня. Вообще ничего общего. Его кожа была испещрена письменами. Какими-то незнакомыми мне знаками. Их будто выжгли на его теле, как поставили клеймо.

Одного взгляда хватило, чтобы понять – это не дар, а наказание. Кто-то нанес эти письмена на кожу Агэлара. Кто-то ужасный… беспощадный… кто-то, как…

– Фейсал, – выдохнула я. Только он мог сотворить подобное.

Агэлар кивнул.

– Они повсюду? – мой голос дрогнул, когда я спрашивала.

Еще один кивок.

– Что они означают?

– Что мне не быть драконом. До тех пор, пока они есть, – хрипло ответил он.

На долгую минуту в спальне повисло молчание. Первым не выдержал Агэлар. Ему надо было выговориться, а я все равно уже была в курсе.

– Я не дракон, а лишь его тень, – зло выпалил он. – Это все, что у меня осталось. Теперь ты понимаешь, почему мне так нужна душа Фейсала. Это мой единственный шанс.

Я отлично помнила его тень – огромную, с крыльями. Так вот что она означает. Это запертый в его теле дракон рвется наружу и не может выбраться.

Я вдруг все поняла. Почему он такой, почему так поступает со мной, а главное – почему не может иначе.

Если у человека забрать часть его души, на что он пойдет, чтобы ее вернуть? Я знала ответ. На все.

А Фейсал забрал у Агэлара даже больше, чем душу. Он забрал его крылья.

Мужчины не терпят жалости. Я поняла это на примере Агэлара. Но прежде совершила ошибку.

Так уж вышло, что в моей жизни практически не было мужского присутствия. Меня вырастила бабушка, на деле оказавшаяся бесом-прислужником. С парнями тоже не клеилось. Так что промах мне простителен.

Я осторожно коснулась плеча Агэлара и пробормотала:

– Мне жаль…

В этом и заключалась моя ошибка – в жалости.

Агэлар дернул плечом, скидывая мою руку, и ответил грубо:

– Со мной все в порядке. Зелье не сработало, но есть другие варианты.

– Будет продолжение? – я поежилась.