Хотя Чердынский был категорически против, сержант Загвоздин разбавил спирт водой, разлил по кружкам, и все выпили, а Ольга лишь чуть пригубила. Испортил напиток, сказал Чердынский, но для Чукотки в самый раз.

Разведчики не сразу заметили, когда в блиндаж вошли офицеры, и встали, когда старший лейтенант Чупров, нарочито громко покашляв, сказал:

– Так, пьянку организовали на боевом участке!

– Да какая пьянка, товарищ старший лейтенант! – сказал Чердынский. – Водочное довольствие уже забыли, когда выдавали!

Капитан Студеникин, стоявший за спинами Чупрова и комиссара Липкинда, погрозил ему кулаком, а комиссар поздоровался со всеми, сделав шаг вперед, и, оглянувшись на Чупрова, сказал:

– Ладно, ребята боевые, порядок знают! – он собирался сказать что-нибудь торжественное, значительное, но Санька не дал ему такой возможности.

– Товарищ комиссар, когда же помощь будет? Ни жратвы, ни пополнения, как воевать-то?

– Ну, Саватеев! Ну, дорогуша! – Студеникин протиснулся бочком между офицерами и собрался уже отчитать солдата, но Чупров опередил его.

– Да, старшина Арбенов, совсем разболтались у тебя люди! Раздисциплинировались! – сказал он Камалу. – Ну, ничего, вот отобьемся, я вам устрою службу, будете на площади Дзержинского перед Тракторным заводом строевой шаг отрабатывать!

– Так Тракторный еще взять надо! – сказал Чердынский. Студеникин при таких словах отступил на свое прежнее место и оттуда подавал знаки Арбенову, чтобы он унял своих людей.

– Вопрос правильный, товарищ комиссар! – сказал старшина. – Снабжения нет, пополнения не даете, и, главное, боезапас на исходе! Как прикажете воевать? Немцы собирают силы для удара, люди могут не выдержать!

– Ну, что ты панику разводишь, старшина? Будет помощь, будет, товарищи! – сказал Липкинд, расстегнул висевший на боку планшет, достал тетрадь, полистал ее, вынул оттуда листок с радиограммой и протянул Арбенову. Тот быстро пробежал глазами и передал Загвоздину. Офицеры ждали, когда все прочтут, и, когда очередь дошла до Саньки, он поднял радиограмму над головой и закричал:

– Не-е, вы видите? По приказу Ставки! Занимаюсь вашим снабжением лично! Сам Сталин приказал! Я же говорил, что он был здесь!

– Да-а! – протянул Чердынский, передавал листок Ольге, и сказал громко и зло, глядя комиссару в глаза:

– Пока Сталин не пнет под зад, ни одна сука не пошевелится!

Комиссар растерянно оглянулся на Чупрова, и тот шагнул к сержанту вплотную.

– Младший сержант Чердынский! Да за такие слова!

Младший сержант не отвел взгляда и под смуглой кожей на его щеках взбугрились желваки, и старшина Арбенов, отодвинув Чердынского плечом, положил руку на плечо Чупрову и сказал примирительно:

– Да, ладно, Степан! Выпил немного парень, погорячился, с кем не бывает! Сам понимаешь, устали люди!

– Выпил, говоришь! Кстати, военфельдшер Гордеева, думаете, я не понял, что это вы их спиртом снабдили? Разбазариваете военное имущество!

Нина встала, расправила плечи, и все замолчали, а она подошла к зам начштаба и сказала, глядя ему в глаза и разделяя каждое слово:

– У тебя своя работа, Чупров, а у меня своя, и ты в мои медицинские дела нос не суй, я там сама разберусь. И пусть товарищ комиссар ответит на вопрос, – Нина переела взгляд на Липкинда, – когда помощь будет? Если помощи нет, почему бы вам не переправиться на левый берег и не стукнуть по столу в этом чертовом штабе фронта!? Или кишка тонка?

– И вообще, по какому поводу праздник? – сменил тему Липкинд, не найдясь, что ответить, и Ольга снова восхитилась своей подругой, ее несгибаемым хар-р-рактером. Вот бы и мне так!