– Мы согласны.

– Официант, мы переезжаем в номер на этаж ниже.

В своем номере он гостеприимно ухаживал за женщинами, угощал, подливал спиртного в бокалы.

– Давайте примем втроем душ, – предложил мужчина. Он «по глазам видел», что женщины хотят любви и секса, и готов им это дать.

Когда «соблазнитель» вышел на балкон – глотнуть свежего воздуха – Лена тихо спросила у подруги: когда, мол… сыпанем ему порошка?

– Да погоди ты. Надо хоть наслаждения получить… «выжмем с него все соки». Пусть доставит нам удовольствие. Поработает!

Под струёй теплой воды в большой душевой комнате наслаждались сексом два немолодых женских тела и одно мужское. Женщины возбуждали и возбуждали «принца», требовали и требовали сексуального удовлетворения.

– Девчата, – взмолился обессиленный мужчина, – давайте немного передохнем, подкрепимся коньячком, а продолжим на мягкой кровати.

Женщины, весело смеясь, согласились.

Открыв бар, достал бутылку дорогого коньяка, предложил всем пополнить силы. Женщины – румяные, без косметики, завернутые в простыни – перемигивались между собой. Но «принц» этого не замечал. В лице каждой из них видел бывшую жену – его Единственную любовь и Музу.

Незаметно подсыпав мужчине снотворного, «красавицы» ждали когда он уснет.

Поглаживая мужскую седеющую голову, Елена тихо мурлыкала детскую песенку. Подруга быстро оделась и проверяла его «заначки», нашла билет на обратную дорогу, на утро.

– Я хотела и одежду забрать… но придется оставить: билет обратно есть, чтобы не пропал. Вот и паспорт его. Надо все обдумать, что оставлять, а что – нет. Смотри, в паспорте – код к карточке… Вот мужчины! Утром все деньги снимем с банкомата. Интересно, много у него?

– Да, нам и наличных хватит, вон сколько я с карманов достала. В восемь утра на стойке администратора – смена поменяется – оденемся и тихо, не привлекая внимания, уйдем с отеля. Он проспит до вечера.

В двенадцать дня первого января в самую большую гостиницу небольшого городка прибыло два наряда полиции. Нетрезвый следователь – из дома, с постели подняли – нехотя писал корявым почерком за столом в том самом зале, где были танцы.

«В Новогоднюю ночь на первое января девушка двадцати одного года выпила много спиртного и утонула в туалете… в унитазе».

«Буду я этот «висяк» вешать на свою шею с первого дня нового года… И так «втык» получили – все отделение премиальных лишили за нераскрываемость за последний квартал года, а тут с первого дня – два трупа…» – вертелось в нетрезвой голове у полицейского.

«Мужчина… такой-то, пенсионного возраста, остановка сердца: выпил спиртного лишнего, веселился и с двумя женщинами, развлекался… вот сердце и не выдержало: инфаркт».

– Ну, что тут у вас? – спросил, только что приехавший криминалист.

– Сергей Васильевич, пишите все, что хотите, только чтобы они своей смертью умерли. Не хватало нам с первого дня нового года «висяков». Все трупы – приезжие, не из нашего города.

– Сейчас по рюмочке коньяка дернем… и все будет «ОК»!

Поздняя осень.

Уже несколько дней бушевала непогода в городе.

Вечерело, солнце закончило свою работу и удалилось, спрятавшись за черные тучи.

Ветер гнал мокрые осенние листья по небольшому скверу. Промозглый ветер нещадно срывал головные уборы с редких прохожих. Они торопливо бежали по мокрой аллеи, оббегая небольшие грязные лужи, к остановке трамвая, а он их подгонял, подталкивал, старался своим неожиданным порывом сбить с ног. Это у него не получалось, и он завывал от досады, его вой отдавался эхом в почти пустом сквере.

Деревья преклонили свои полуголые ветви к земле, они хотели спрятаться от злого холодного ветра и его невыносимой песни.