В эту ночь мне было не суждено выспаться на рабочем месте. Сначала в самой середине какого-то боевика зазвонил телефон. Я снял трубку, но услышал в ней лишь чье-то хриплое дыхание. На шутку это было не похоже и поэтому я терпеливо вопрошал: «Алло!»

– Закрой дверь! – прозвучал непривычно хриплый голос Грищенко. – Подопри ее чем-нибудь…

– Да она закрыта! – сказал я, оглядываясь на тяжелую металлическую дверь, запертую на два засова.

Грищенко опустил трубку на рычаг, даже не попрощавшись. Я поступил так же и продолжил смотреть в маленький черно-белый экран, на котором только что плохие бандиты изрешетили из автомата одного хорошего и на его белой рубашке выступили пятна черной крови.

Досмотрев фильм до конца, я вспомнил о недавнем телефонном звонке и внимательно осмотрел склад. Окон здесь не было, так что в любом случае дверь была единственным местом, через которое могли сюда вломиться непрошеные гости. Но дверь эта была «складской» еще с советских времен, когда в стране на душу населения приходилось не меньше тонны толстого железа. Чтобы ее снаружи взломать, пришлось бы подогнать танк. По потолку стелилась жестяная кишка вентиляционной системы, уходившая в стену. Кишка была толстой, и иногда по ней бегали крысы, используя ее как переход в другие помещения. Одной крысы хватало, чтобы глухой грохот заставил вибрировать воздух. Картонные ящики, поставленные в несколько рядов друг на друга, подпирали эту кишку снизу, так что крысам несложно было, поднявшись по картону, забираться в отверстия вентиляционной системы.

Но в этот момент на складе было тихо, и единственная увиденная сегодня мною крыса пробежалась по полу чуть ли не на цыпочках – неслышно и лениво.

Я пощелкал переключателем программ и попал на середину какого-то фильма про каратистов. Уставился в экран и решил, что на сегодня мне хватит и полутора фильмов перед сном.

Снова зазвонил телефон.

– Алло? – прозвучал женский голос. – Виктора Иваныча можно?

– Вы ошиблись, – спокойно ответил я, не сводя глаз с драки на экране.

– Ну а кого можно? – весело спросила женщина.

– Это что, шутка?

– Ты, слушай! – резко и неожиданно прозвучал из трубки мужской голос. – Мне пофиг как там тебя звать… Хочешь жить – открывай свою дверь и проваливай короткими перебежками. Понял?

Инстинктивно я бросил трубку на телефон и сразу выключил телевизор. Возникшая тишина помогла мне собраться с мыслями. Я понял, что звонок Грищенко не был беспричинным. Что-то происходило там, за пределами склада. Но пока я был внутри – опасаться мне было нечего.

Тем не менее, я был напуган. Как-то даже мне самому показалось странным, что вот, прошлой ночью меня ударили на кладбище лопатой по голове, да и вообще – чем я занимался? Разрывал могилу, хоть и чужими руками. И не боялся. А тут – совсем другая реальность. И вот – я сижу, как в крепости, но боюсь.

Я пожал плечами. Снова прислушался – было тихо.

Через минуту опять зазвонил телефон. Я поднял трубку и тут же опустил ее на место.

Телефон снова зазвонил.

В этот раз я поднес трубку к уху.

– Коля!.. Ты? – прохрипел Грищенко.

– Ну да… Что происходит?

– Ты не открывай никому! Это подонки!.. Я утром подъеду! До свидания.

И снова короткие гудки.

Я положил трубку на стол. Подумал, что на эту ночь телефонных разговоров мне уже хватит.

Когда я дремал, лежа на выставленных в рядок стульях, кто-то застучал по двери. Настойчиво и громко.

Я лежал неподвижно на спине, в напряжении. Лежал и ждал тишины. Она наступила минут через двадцать. Но до утра я так и не заснул.

В начале девятого, чувствуя себя разбитым после бессонной ночи и нервных потрясений, я заварил чай и включил телевизор. Все свои действия я совершал чрезвычайно осторожно и тихо, прислушиваясь одновременно к любому звуку, доносившемуся с улицы. Правда, немного звуков долетало до внутренностей склада детского питания. Слышны были проезжавшие мимо машины. Потом одна из них подъехала и затихла где-то рядом – кажется, за стенкой был еще один склад, а вот что было на верхних этажах этого здания – я не знал.