Но демонам вроде Хастура и Лигура это говорить бесполезно. Кругозор на уровне четырнадцатого века почти у всех. Годы за обработкой единственной души. Наверное, это высокое искусство, но в наши дни надо смотреть на вещи по-другому. Не вглубь, а вширь. В мире пять миллиардов человек, и отщипывать уродов по одному уже не приходится: надо расширять производство. Однако демонам вроде Лигура и Хастура этого не понять. Они бы никогда не придумали телеканал на валлийском языке. Или налог на добавленную стоимость. Или Манчестер.

Манчестер вызывал у него особенную гордость.

– Силы Сущие вроде были удовлетворены, – сказал он. – Времена меняются. Так в чем дело?

Хастур вытащил из-за надгробия небольшую корзинку.

– В этом, – сказал он.

Кроули уставился на корзинку.

– О нет, – сказал он.

– О да, – ухмыльнулся Хастур.

– Уже?

– Да.

– И что, я должен вроде как?..

– Да. – Хастур просто наслаждался своей ролью.

– Почему я? – в отчаянии спросил Кроули. – Хастур, ты же знаешь, это, так сказать, не мое амплуа…

– Твое, твое, – ответил Хастур. – Твой звездный час. Главная роль. Бери. Времена меняются.

– Угу, – осклабился Лигур. – Недолго им осталось. Временам.

– Но почему я?

– Видимо, кто-то сильно тебя любит, – злорадно сказал Хастур. – Вот Лигур, думаю, руку бы отдал за такой шанс.

– Точно, – заметил Лигур. Чью-нибудь, добавил он про себя. Вокруг хватает рук. Какой смысл расставаться со своей?

Хастур вытащил из глубин своего плаща потрепанный блокнот.

– Распишись. Здесь, – сказал он, сделав чудовищную паузу между словами.

Кроули рассеянно вытащил ручку из внутреннего кармана. Она была тонкая, матово-черная и выглядела так, словно запросто могла превысить любой установленный предел скорости.

– Ничего так ручечка, – сказал Лигур.

– Ею можно писать под водой, – заметил Кроули.

– Чего только не придумают, – вздохнул Лигур.

– Если не поторопятся, то ничего, – сказал Хастур. – Нет. Не Кроули. Настоящее имя.

Кроули трагически вздохнул и вывел на бумаге сложный извивающийся знак, который на мгновение тускло засветился красным во мраке кладбища и тут же погас.

– Так что мне с этим делать? – спросил он.

– Получишь инструкции, – огрызнулся Хастур. – Чего ты беспокоишься? Столько веков работы, и вот, наконец, то, чего мы ждали.

– Да. Точно, – сказал Кроули.

В его внешности не осталось и следа той ловкости, с которой он выскочил из «Бентли» пару минут назад. Зато появилась некоторая затравленность.

– Нас ждет момент вечного триумфа!

– Момент. Вечного. Именно, – сказал Кроули.

– И посредством тебя свершится это славное деяние!

– Посредством. Вот-вот, – пробормотал Кроули.

Он поднял корзинку так осторожно, словно она могла взорваться. В определенном смысле через некоторое время именно это она и сделает.

– Ну, ладно, – сказал он. – Тогда, значит, я поехал. Ага? И покончим с этим. Не то чтобы я хотел покончить с этим, – поспешно добавил он, представив себе, что может случиться, если Хастур в своем отчете не даст о нем положительного отзыва. – Ну, вы же меня знаете. Легко увлекаюсь.

Старшие по званию демоны молчали.

– Ну, так и разбежались, – бормотал Кроули. – Увидимся, ребята… вот… отлично. Арриведерчи.

Когда «Бентли» юзом ушел в темноту, Лигур спросил:

– Чего это он?

– Это вроде по-итальянски, – ответил Хастур. – Еда какая-нибудь.

– Смешно, – Лигур уставился вслед удаляющейся машине. – Ты ему доверяешь? – спросил он.

– Нет, – сказал Хастур.

– Правильно, – сказал Лигур. Хорош был бы этот мир, подумал он, если бы демоны начали доверять друг другу.