– Что будем делать, брат? – спросил он, обращаясь ко Второму на своём языке.

Второй бесшумной походкой ступая по гальке, забирал правее. В руках он держал арбалет со сдвоенными плечами – очень дорогой самострел. В его руках он смотрелся слегка аляповато. Право слово, корова с седлом! Я бегло оценил новоприбывшего: Второй был точной копией Первого, только лет на пять старше, видимо могги были братьями по крови, а не по клану; штанины из кожи, в волосы вплетены перья, на поясе малый тул для болтов и крюк для натяжения тетивы арбалета, вместо топора нож средних размеров.

– В священных землях нельзя проливать кровь, – сказал он.

Первый кивнул, и медленно убрал стрелу в тул. Впрочем, лук держал наготове. Я стоял молча.

– Руки опусти, – сказал Первый на общепринятом.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Где я?

– Он, может быть, из этих, – вместо ответа могги обратился к брату на своём языке.

– Проклятый духами! – сообщил Второй и сплюнул.

Первый продолжал улыбаться. Я стоял как дурак, босой.

– Может от обоза отбился? – предположил Второй.

– Обоз три дня тому пришёл. Никого не кинулись.

– Да, точно.

– Болтун – отличная находка для шпиона! – раздался звучный бас с противоположного берега, говорили на языке могги, но с каким-то шипящим акцентом.

Первый резко вскинул лук и, наложив стрелу на тетиву, прицелился в сторону мужчины, который ленивой походкой спускался со склона на противоположном берегу. Второй навёл арбалет в мою сторону. Я снова поднял руки, мол, не дурак, стою смирно.

– Вы двое олухов только что выложили первому встречному важную информацию о снабжении! – продолжил мужчина, как ни в чём не бывало. – Я даже с этого берега вижу, что он вас понимает ничуть не хуже, чем вы друг друга. А то может и лучше.

Вот и приплыли. Я окинул нового персонажа беглым взглядом – он значительно отличался от братьев, хотя и у него был лук, только в полтора раза длиннее. Тетива снята. Плоский вытянутый колчан со стрелами перекинут через правое плечо. Сам же бородатый, в меховой шапке, на теле плотная куртка из дублённой кожи, обут в сапоги – подошва толстая; шерстяные штаны с кожаными вставками; походный мешок на другом плече; на поясе болтался тесак в широких ножнах.

– Ри… – открыл было рот Первый, видать хотел назвать мужчину по имени, но вовремя спохватился. – С чего ты решил, что он знает нашу речь?

Второй напрягся. Он отступил на шаг и сместился правее. Первый же на прицеле теперь держал меня.

Я на ходу придумывал легенду, а потому произнёс на языке лучников, стараясь не сильно коверкать слова:

– Да, он прав, я вас понимаю, но я не помню кто я и как тут оказался.

Прозвучало сносно, так должны были говорить торговцы пушниной, с которыми могги часто пересекались.

– Ты гляди-ка! А ну присмотрите за ним, пока я тут… оп! Оп!

Мужчина, словно белка по камням, ловкими прыжками перебирался через речку. Бас его гудел, но говорил он как-то мягко с менторскими нотками – так отец разговаривает с малыми детьми. Я покосился в сторону лучников, впрочем, детьми они не казались. Второй раскрыл было рот, но взглянув на меня прошипел какие-то ругательства, слов я разобрать не смог, а, быть может, и не знал таких.

Когда старший из стрелков был на середине пути, я разглядел его зрачки – красные, как рубин, и выругался в голос на энтри1. Чистый должен клюнуть, иначе быть беде, а мне не хотелось проливать лишнюю кровь. В том, что мужчина был из ордена Чистых, я не сомневался: в последнее время подобные братства росли как на дрожжах, и каждый пытался заиметь помимо власти ещё и отличительную черту – чистые