В тот вечер из меня вылились литры слез, поскольку Пушка выкинули на улицу. Петька смеялся надо мной, а мама Вера причитала, что я хочу ее угробить. С того дня я перестала угождать и привлекать к себе внимание, чтобы кому-то понравиться, просто жила сама по себе и дружила с Иришкой.

Но сейчас мне почти девятнадцать, и я студентка университета. У сирот в образовательных учреждениях свои привилегии. Нам, конечно, выплачивают материальную помощь и есть социальные выплаты, но они ничтожно малы. На месяц эти деньги растянуть практически невозможно, поэтому мы работаем. Трудно найти работу на неполный рабочий день после обеда. Но я нашла такое место – официанткой во вторую смену. Приходится работать допоздна, а потом клевать носом на парах. Зато я смогу заработать, а не считать копейки, заглядывая в чужие корзины в супермаркете.

Для некоторых пределом счастья является вкусная сосиска или стакан хорошего кофе. Я хочу не стыдиться своих потертых джинсов и дешевой кофточки, когда вокруг ходят богатенькие мажоры в шмотках от знаменитых брендов. Легко кричать, что счастье не в деньгах, когда ты ни в чем не нуждаешься и бесишься с жиру. Нельзя испытать счастье, когда на завтрак ешь колбасу со вкусом бумаги и пьешь дешевый чай, больше похожий на крашеную воду. Когда до морозов ходишь в легких кроссовках, потому что, если купишь себе сапоги, то денег на еду на месяц не хватит. Или когда заходишь в кафетерий и можешь позволить себе только пирожок с капустой, когда вокруг полно вкусностей, иначе пойдешь домой пешком. Иногда приходится выбирать: либо поесть, либо одеться. Поэтому я очень дорожу новой работой в элитном ресторане, куда меня взяли на испытательный срок по рекомендации одной из преподавательниц. Тамаре Федоровне, видимо, стало жаль меня, когда богатенькая студентка, размахивая перед моим носом последним айфоном, морщила нос и говорила, что от меня воняет дешевым ромашковым шампунем. Преподавательница попросила свою сестру – администратора «Милана» – взять меня на работу.

Сестра преподавательницы хоть и взяла меня на работу, но оказалась не такой доброй. Этот тиран в юбке гоняет персонал, как военнопленных в концлагерях, но от ее решения зависит мое будущее. С непривычки я приходила домой без ног и рук, вырубалась, едва коснувшись подушки, но все равно шла на эту каторгу.

***

Вхожу в ресторан через черный ход и быстро переодеваюсь в униформу в раздевалке. Девочки со мной в смене хорошие, помогают мне как могут. В этом ресторане из-за тяжких условий мало кто задерживается надолго, остаются только надрессированные старички, поэтому все хотят, чтобы кто-то уже, наконец, остался надолго.

– Ты сегодня рано, еще полчаса до пересменки, – говорит моя напарница, с которой мы сегодня обслуживаем малый зал и вип-комнаты. – Пошли, покурим?

– Я не курю, – качаю головой, поправляя платье в стиле Прованс с клетчатым фартуком – вот такая забавная форма крестьянки. Ах, еще обязательно девушки с длинными волосами заплетают косу. Но это лучше, чем чепчики у девочек с короткими стрижками.

– Пошли просто поболтаем. – Юлька тянет меня на улицу, и я заплетаюсь на ходу. – Эх, говорила мне мама – Юля, не стриги волосы! Так я ее не послушала, – говорит она, крутя в руках чепчик, а я отмахиваюсь от дыма, когда она прикуривает сигарету. – А ты вообще никогда не курила?

– Нет. Даже не пробовала.

– Откуда ты такая правильная взялась? И волосы у нее не блондинистые, некрашеные, и глазки голубые, и не курит, и не пьет. Может, ты еще и целка?

– Думаю, это не имеет значения, – обидно, когда то, что тебе кажется правильным, выдают за недостатки. Разве плохо не размениваться на веселую жизнь, а сосредоточится на работе и учебе?