– Эй, парень, что ты делаешь? – неожиданно с берега донесся мужской голос. – Прыгать собрался? Гляди, голову расшибешь.

Я мигом обернулся, слегка подкосив ноги в коленях, будто застигнутый на месте преступления, и увидел того самого любопытного господина с густыми усами.

– Отстань, мужик, – крикнул я ему, – не мешай.

– Ты топиться собрался, что ли?

– Да, – раздраженно и уже более тихо выпалил я.

– Не выйдет. Там слишком мелко. Надо подальше отплывать.

Я вновь обернулся, но теперь в недоумении.

– У меня есть лодка. Если хочешь, бери. Только якорь брось, чтоб не уплыла.

– Что, простите?

– Я говорю, лодка есть у меня, – крикнул мужчина.

– А вы кто такой?

– Рыбак. Местный я. Мы тут с женой живем. Люблю ловить рыбу на этой пристани. Раз уж на то пошло – приходи, карпом угощу. Во-от такого, – незнакомец начал жестикулировать, изображая размер улова, – поймал недавно.

Я грозно промолчал.

– А, так ты ж топиться собрался. Ну да. Тогда не отведаешь. А жена моя готовит отменно, между прочим. Глупо с твоей стороны упускать столь завидное предложение.

– Значит, я могу взять вашу лодку? – процедил я сквозь зубы.

– Да, бери.

– Я возьму.

– Бери-бери.

– Отплыву вон за тот буек. Там должно быть глубоко.

– Как считаешь нужным.

– И спрыгну.

– Ну что ж.

– И конец.

Мужчина безнадежно пожал плечами.

– Вы что, не собираетесь меня отговаривать?

– А кто я такой, чтобы решать чью-то судьбу?

– И вы даже не попытались бы меня спасти?

– Если бы ты тонул не по своей воле, попытался бы.

Незнакомец подошел ко мне ближе и представился, протягивая свою большую ладонь с крупными, будто слегка вздутыми пальцами, изборожденными морщинами. Я ответил ему на рукопожатие, но в ответ промолчал, не в силах придумать ничего, кроме правды, которую нельзя было разглашать. Радует одно: он не узнал меня. Да и вряд ли узнает. В деревне туго с Интернетом, да и на лицо очевидно, мужчина уже в преклонном возрасте. Я пристально осмотрел его.

Борис (так звали рыбака) произвел на меня странное, усыпляющее бдительность впечатление. Мне казалось, что он беспредельно добрый и прямодушный человек, который и не думал спасать меня, а сделал это благодаря своей наивной непосредственности. Вернее, он лишь отсрочил день моей кончины, но почему я вдруг решил умереть взаправду? Потому что понял, что всем плевать.

Конец ознакомительного фрагмента.