Наступили выходные – скоро и незаметно. Дождались. И впервые Громановские выезжали из ворот собственного дома, а не со стоянки. Выезжали, представляете? Это вам не из подъезда выходить! Сидит в нас всё-таки чувство собственника, очень глубоко, но сидит. Заложено природой всё это и в зверя, и в птицу, и в человека, зачем с этим бороться – своя нора, свой участок, свой дом. Саша торжественно распахнул ворота и запер их, когда машина выехала. На ветру чуть позвякивали кольца, к которым давным-давно привязывали лошадей первые хозяева дома. Как же здорово всё это смотрится: машина, конечно, не лошадь, её не привяжешь к кольцу, она не вздрогнет, не захрапит, перебирая ногами от нетерпения, но память бродит призраками рядом…

«Саша, ты закрыл ворота? Поехали, сыночек, садись скорее», – поторопил его папа. Да, пора. Саша уже открыл дверь машины и не удержался от того, чтобы оглядеть дом: «Всё-таки правы родители: хорошо, что мы переехали именно сюда, а не в квартиру».

Попасть в лесочек после города – прежде всего испытать волнительное чувство. Шоссе, повернуть на местную дорогу, а потом и на полевую, пробираться через непросохшие лужи, глубокие колеи, оставленные колёсами больших тракторов или машин, и остановиться наконец – вот он, лес. Вроде ничего особенного: берёзы, как в парке, может, чуть чаще растут, птиц, кстати, меньше, чем под окном у иной городской многоэтажки; но вот чудо:

– Надо же, как хорошо. Птиц только не слышно… Почти не слышно, – прошептала Елена Николаевна, присаживаясь на пенёк, словно в кресло концертного зала. Сороки пролетели вверху, треща, перебивая друг друга.

– Воронины в птичьем семействе… – засмеялась Анечка.

– Если бы сериал снимали среди птиц, то лучших актёров не найти для такой роли, – согласился Саша. Сороки быстро улетели, словно обиделись за такое сравнение.

– Когда будем искать? Мы для чего сюда приехали, забыли? – девочке не терпелось найти свою берёзку, она осматривалась в рощице так, словно зашла в супермаркет: проходит мимо деревьев, как между полок с товарами, все глубже, глубже в лес.

– Анна, не убегай далеко! Идём все вместе, чтобы не заблудиться, – предупредил её папа.

– Ладно! Я буду кричать «Ау», если потеряюсь. А ты не забудь, захвати лопату и плёнку, чтобы потом не возвращаться… Сейчас мы быстро найдём.

Это была первая рощица, потом они проехали к другой, третьей, но приятное деревце так и не попадалось. На краю очередной рощицы они собрались пообедать.

– Как хорошо, что мама собрала чай и бутерброды. А братец мой торопился всё: «Ненадолго. Зачем брать…» А сейчас вон как уплетает. Это мы с мамой такие опытные… – говорила, не останавливаясь, Анечка. Она была возбуждена поисками, лесными запахами и звуками. – Интересно, а тут водятся звери? А что, если мы не найдём ничего? Домой поедем?

– Нет, будем искать до осени, а потом заляжем в берлоги, чтобы продолжить поиски следующей весной, – ответил ей брат.

– А что, я согласна. Я уже строила себе берлогу в снегу зимой.

Грустных среди них не было, и согласиться, что день прошёл бесславно, никому в голову не приходило; как в гости сходили к старым друзьям, которых давно не видели. Ах лес, вот хозяин, умеет приветить, но своих здесь нет, только гости. И гости разные, бывает что и незваные.

– А мы какие: «званые» или «незваные»? – спросила Анечка.

– А поймём позже, сейчас он нас принимает, мы же себя тихо ведём, с уважением к хозяевам, – ответил папа.