- У них же номера на спине!

- Да что ты говоришь!   - всплеснула руками Лола. – Кто бы мог подумать!

Они хохочут оба.

- Спасибо, что благодаря тебе я исполнила свой сестринский долг, и Шу и Рю на какое-то время отстанут от меня со своим хоккеем.

- И тебе спасибо за то, что благодаря тебе я посмотрел живьем, на ледовой арене, с отличных мест такой великолепный матч. Последняя контратака была просто ураганной и…

- И больше ни слова о хоккее! – ему губы запечатал тонкий указательный палец. И снова они на какое-то время замирают, глядя друг другу в глаза. А потом  Фёдор отнимает ее палец от своего рта, крепко берет Лолу за руку, и они начинают вновь пробираться к выходу.

***

- Ты серьезно? – она недоверчиво смотрит на принесенное. – Я буду пить пиво, а ты – вино?

- Увы, - и в самом деле немного виновато улыбается он. - Мой внутренний мачо умирает от стыда.

- Потому что холодное? – после паузы спрашивает Лола.

Фёдор кивает.

- Не могу себе сейчас позволить рисковать.

А ведь она могла бы догадаться сразу.  Лола ведь уже довольно много  прочитала о том, из-за чего можно лишиться голоса. А партия Мефистофеля считается не самой простой. Боже, когда она успела сделаться экспертом в опере?! Ди Мауро сотворил  свое грязное дело – заронил в ней интерес!

- Зато мясо – с кровью? – Лола прячет за улыбкой неловкость.

- Только так,  - соглашается он.  – Люблю.

Мясо они заказали разной степени прожарки. И в десертах не  сошлись. В заведении, где подают лучшие в Нью-Йорке стейки, выбор десертов был не слишком богатый, и к кофе они заказали – Лола мороженое с черникой, а  Федор – ореховый  чизкейк.

 - Только не говори Крис, - Лола с наслаждением опустила первую ложку с мороженым в рот. – М-м-м… обожаю.

- Не разделяю твой восторг, - Фёдор с легкой усмешкой некоторое время наблюдал, как она ест мороженое. – А поэтому, я  - могила.

- Нет-нет, - ложечка звякнула о креманку.  – Ты и так молчал последние полчаса.

- Я ел!

- Зато теперь, за десертом, самое время развлечь даму беседой! -  Лола откинулась на стуле и сложила руки на груди. Спустя пару секунд Фёдор повторил ее жест. И они занялись уже привычным для них двоих делом – мерили друг друга взглядами. В этот раз без неприязни или вызова. Скорее, с любопытством. Наконец, Фёдор заулыбался, а Лола поймала себя на мысли, что ей очень нравится такая его улыбка – чуточку снисходительная и очень благодушная. У другого бы взбесила, а ему – идет.

- Итак? – Фёдор сделал глоток кофе, но к чизкейку пока не притронулся. – На какие темы ты бы хотела поговорить?

- Это очевидно! – передёрнула Лола плечами.- Ты вчера  видел почти всю мою семейку во всей красе. По крайней мере, все мои самые страшные секреты ты теперь знаешь. Я жажду реванша! – Федор вздёрнул бровь, и Лола поспешила смягчить просьбу.  – Расскажи о себе. То,   о чем не написано в интернете.

- Сложная задача, - он постучал указательным пальцем по верхней губе. – По-моему, интернет знает обо мне все.

- Начни с детства, - подсказала Лола.

- Что ж, логично, - теперь он пожал плечами. Отпил еще кофе, по-прежнему игнорируя пирог. – Я родился и вырос в Риге. Меня воспитывали бабушка и дедушка по линии отца. Моя мать… - он сделал паузу, и теперь взгляд его стал другим. Не заинтересованность  в ответе была в нем, а… а словно какой-то  другой вопрос, закадровый, потаенный.  – Ты же знаешь, кем была моя мать?   - Лола быстро кивнула, понимая, что как-то внезапно, за  несколько слов, разговор резко сменил характер и тональность, и из легкого и необременительного стал серьезным. А еще она даже не поняла, а, скорее, почувствовала, очень отчётливо, как чувствовала только что холод мороженого во рту,  что тема матери – это такая тема для него, что при любой неосторожности в выражениях с ее стороны его рев по поводу гульфика покажется Лоле шепотом.  А Фёдор продолжил: – У нее  был плотный гастрольный график, отец ее сопровождал. Поэтому мной занимались бабушка и дедушка.