– Ну да. Шаг один, шаг второй, по лесам и долам, по мостам…

– Я не знала, что ты вернулся.

– Да вот сию минуту прибыл.

– Служба еще не кончилась? – спросила Кэтрин.

– Семь месяцев осталось, – ответил Ньют. Он служил рядовым первого класса в артиллерии. Мятая форма, пропыленные насквозь сапоги, щеки заросли щетиной. Он потянулся к журналу: – Какой красивый журнальчик, дай посмотрю.

Кэтрин дала.

– Я выхожу замуж, Ньют, – сказала она.

– Я понял. Пойдем гулять.

– У меня страшно много дел, Ньют. Свадьба уже через неделю.

– Прогулки – это полезно. Придешь веселая и румяная. Будет у твоего жениха румяная невеста. – Он принялся листать журнал, показывая на фотографии невест: – Как эта… и вот эта… и эта.

При мысли о румяных невестах Кэтрин залилась краской.

– Это будет мой свадебный подарок Генри Стюарту Чейзенсу, – продолжал Ньют. – Сходив с тобой погулять, я подарю ему румяную невесту.

– Откуда ты знаешь, как его зовут?

– Мама написала. Из Питсбурга, значит, приехал?

– Да. Он бы тебе понравился.

– Может быть.

– Ты… ты придешь на свадьбу, Ньют?

– Вряд ли.

– Такая короткая побывка?

– Побывка? – переспросил Ньют, любуясь разворотом с рекламой столового серебра. – Я не на побывке.

– Как? – удивилась Кэтрин.

– Это называется «самоволка», – пояснил Ньют.

– Ой, Ньют, что ты такое говоришь? Я тебе не верю! – воскликнула Кэтрин.

– Я сбежал из армии, – сказал он, все еще листая журнал.

– Зачем, Ньют?

– Хотел узнать, как называется узор на вашем столовом серебре. – Он стал читать названия узоров из журнала: – «Альбемарль»? «Хизер»? «Легенда»? «Рэмблер-роуз»? – Он поднял глаза и улыбнулся. – Хочу подарить вам с мужем ложечку.

– Ньют, Ньют, я серьезно!

– Давай погуляем, очень тебя прошу.

Она заломила руки в шуточном гневе.

– Ах, Ньют, да ты просто дурачишься, ни в какой ты не в самоволке!

Ньют тихо изобразил вой полицейских сирен и поднял брови.

– Откуда… откуда ты сбежал?

– Из Форт-Брэгга.

– Это в Северной Каролине? – спросила она.

– Верно, – ответил он. – Рядом с Фейетвиллом – это где маленькая Скарлет О’Хара ходила в школу.

– Как же ты сюда добрался, Ньют?

Он помахал рукой с оттопыренным большим пальцем.

– Два дня на попутках.

– А твоя мама в курсе?

– Я не к ней приехал.

– К кому же тогда?

– К тебе.

– Зачем?

– Затем, что люблю тебя, – просто ответил он. – Ну теперь-то мы можем прогуляться? Шаг один, шаг второй, по лесам и долам, по мостам…

Они вышли из дому и побрели по лесу: дорожка была усыпана коричневыми листьями.

Кэтрин очень злилась и волновалась, чуть не плакала.

– Ньют, – сказала она, – это безумие какое-то!

– Почему же?

– Ты так не вовремя признался мне в любви! Ведь ты раньше никогда ничего подобного не говорил! – Она остановилась.

– Пойдем дальше.

– Нет! Ни шагу больше не сделаю! Напрасно я вообще с тобой пошла!

– Но пошла же.

– Чтобы увести тебя подальше от дома! Если бы кто-нибудь из родных подошел и услышал, что ты несешь, да еще за неделю до свадьбы…

– Что бы они подумали?

– Что ты спятил!

– Почему?

Кэтрин глубоко вздохнула и начала речь:

– Скажу так: я глубоко польщена и почтена твоей безумной выходкой. Мне не верится, что ты действительно сбежал из армии, но, может, это и правда. Мне не верится, что ты меня любишь, но, может, это и правда. И все-таки…

– Это правда.

– Что ж, я польщена, – сказала Кэтрин, – и я очень люблю тебя как друга, Ньют, очень-очень, но теперь слишком поздно! – Она попятилась. – Ты даже ни разу меня не целовал! – Она тут же выставила вперед руки. – Это не значит, что надо целовать сейчас. Я просто объясняю, как это все неожиданно. Понятия не имею, что мне теперь делать!

– Просто давай еще немного погуляем. Хорошо проведем время.