Но когда говорил Сесил, об этом можно было забыть хотя бы на время. Забыть о заботах. Забыть о вопросах. Забыть о том, что можно забыть.

Однако листок бумаги не позволил Джеки забыть о нем. Она разжала кулачок и смотрела, как он падает на пол. Листок лежал на полу, а она продолжала смотреть.

– Дыц-дыц-дыц, – произнесла чистая оборотная сторона листка, но не буквально, а словно в речевой выноске комикса.

Джеки продолжала смотреть, бумага лежала на том же месте, но когда она моргнула, листок снова вернулся в руку.

«КИНГ-СИТИ», – сообщали буквы на нем.

– Это ни о чем мне не говорит, – сказала Джеки, не обращаясь ни к кому в особенности – ни к собакам, ни к Штуке, затаившейся в углу.

Она попыталась позвонить на радиостанцию Сесилу и выяснить, слышал ли он что-нибудь о мужчине в светло-коричневом пиджаке с чемоданом из оленьей кожи в руках. Она не припоминала, чтобы Сесил в эфире говорил о ком-то схожем с этим описанием, но попробовать стоило.

Трубку взял один из стажеров. Он пообещал, что все запишет и передаст, но кто же мог знать наверняка, сумеет ли бедный парень выжить и уцелеть, чтобы все передать?

– Хорошо, хорошо, – закончила Джеки. – Эй, послушайте, по-моему, у «Арби» набирают людей. Не думали об этом? У них уровень смертности гораздо ниже, чем в целом по району.

Но парень уже повесил трубку. Ну ладно, это не ее забота – переживать из-за какого-то авантюриста, решившегося стажироваться на городском радио.

Ломбард прочно и надежно закрылся. Теперь, если бы она еще чуть-чуть подождала, вполне можно было достать спальный мешок и заночевать. Ну уж нет. Она вышла на стоянку – конечно же, нервничая.

В конце стоянки пристроился черный седан с тонированными стеклами, которые были опущены так, что Джеки смогла разглядеть, как за ней пристально наблюдают два агента в темных очках из неизвестного, но грозного правительственного учреждения. Один из них держал в руках камеру, которая все время срабатывала: казалось, агент не знал, как отключить вспышку. Падавший на тонированные стекла свет делал снимки бесполезными, агент чертыхался, повторял попытки, и вспышка снова сработала. Джеки, как всегда, помахала им рукой, пожелав спокойной ночи.

Может, отогнать «мерседес» домой? Поехать с откинутым верхом и посмотреть, как она сможет разогнаться, прежде чем ее остановит Тайная полиция шерифа? Но она, конечно же, этого не сделает.

Джеки прошла к своей машине – синей двухдверной «мазде» с двойными красными полосами, которые, скорее всего, смыли незадолго до того, как машина попала к ней.

– Кинг-Сити, – сказала она. Листок в ее руке согласился.

Она совершила ошибку, приняв то, что предложил ей мужчина в светло-коричневом пиджаке. Джеки не знала, что это такое, что все это значило, какую информацию бумага пыталась передать и кому. Однако она знала, что этот листок что-то изменил. Мир начинал просачиваться в ее жизнь. И ей надо было вытолкнуть его назад, начав с этого листка бумаги и с мужчины в светло-коричневом пиджаке.

Джеки озвучила свои намерения, как должны были делать все граждане Найт-Вэйла.

– Я найду мужчину в светло-коричневом пиджаке и заставлю его забрать этот листок назад, – объявила она. – Если я смогу это сделать без необходимости узнать что-то о нем или о том, что означает эта надпись, это будет просто идеально.

Сидевшие в машине агенты, прижав указательные пальцы к наушникам, старательно все записали.

Светящиеся пузыри в пустыне повисли над самой землей. Эхо толпы – недовольной, а потом веселой. На мгновение появилось высокое здание, все из стекла, углов и деловитости, внутри него явно не было ничего, кроме песка. Потом оно исчезло, и возникли огни – блуждающие, закручивающие воздух вокруг себя. И эхо толпы. И они.