– Они ведь должны были возненавидеть друг друга…

– И возненавидели, долгие годы питали ненависть, но всегда помнили, что братья. Это тоже в них вбил Динос. Все начало меняться, когда Вожак погиб, а его место занял Глэр, действия во время Серой Пятницы заставили их сплотиться сильнее, чем они думали. Поначалу Глэр в своих действиях не сильно отличался от отца, но со временем материнские гены начали брать свое, влияние отца ослабевать, и Глэр все больше обретал свою собственную личность. То же самое происходило и с Дойлом. В отличие от отца ни тот, ни второй не были социопатами. К тому же их собственная воля была настолько сильна, что ее не смог додавить даже такой диносаурум, как Великий Вожак.

– Что братья сейчас чувствуют друг к другу? Я не чувствовала между ними ненависти, хотя мне сложно их прочувствовать полностью, – призналась Лена.

Наставник задумчиво посмотрел в окно.

– Окончательно ненависть прошла, когда оба попали пленниками на Черную Планету. Это место, в котором содержатся самые опасные заключенные. В тот год корабль с Вожаком возвращался из дальнего космоса, летали на межгалактический саммит, но попали в засаду. В той бойне выжили только братья, но все же их удалось пленить и на время обезвредить. Около года Дойл и Глэр жили на Черной Планете, выживали и невольно сблизились, потому что только друг другу могли доверить собственную спину. Только так им удалось сбежать и вернуться домой.

– Это нападение было случайностью или все-таки кто-то предал диносаурумов?

– Ты правильно поняла, это было предательство, и попытка ликвидировать власть на Земле. Виновные впоследствии были наказаны и казнены, никого не пощадили.

Лена прямо спросила Диэра, когда он замолчал:

– Зачем вы мне это рассказали?

– Это то, что они сами никогда не расскажут, но знать ты должна, чтобы быть готовой в будущем.

– Готовой к чему? – скептически спросила Лена. – Ваш рассказа и напугать может какую-нибудь девушку с нежными нервами. А вдруг озвереют однажды, как папаша?

– Ты действительно в это веришь? – просканировал ее взглядом наставник.

Лена вздохнула:

– Нет, теперь нет, но в это было бы не сложно поверить, не успей узнать обоих, пусть и немного.

– Скажи мне, что ты поняла теперь?

– Что несмотря на ужасное детство и обстоятельства жизни, ни Вожак, ни Дойл не превратились в бездушных монстров. Смогли выбраться из той ямы, в которые их бросил отец, и создать себя заново. Что рядом с ними будет спокойно и надежно, что не бросят и не предадут в трудную минуту.

Диэр Син добродушно усмехнулся:

– В целом ты поняла верно.

– Похоже на сводничество, – подмигнула ему Лена.

– Возможно, – хохотнул наставник, – но цель иная. Не будь ты эмпатически травмирована, я бы не стал вмешиваться. Однако ты уязвима, а они уже теряют терпение, готовые ринуться в бой за твое внимание. Вчера ты совершила небольшую ошибку, дав Вожаку то, с чем следовало повременить.

– Знаю, – Лена виновата вздохнула.

– Теперь же они перестанут осторожничать, инстинкт зверя с каждым новым днем будет все сильнее требовать получить желаемое и методы будут более решительными.

– Я не хочу становиться между ними.

– Уже встала, но они не перейдут черту, тебя не коснется их противостояние.

– Мне кажется Дойл более уравновешенный, невозмутимый.

– Кто? Дойл? – наставник снова издал смешок. – Ты ведь не видела его в деле?

Лена помотала головой.

– И даже в заброшенном метро?

– Я тогда в невменяемом состоянии была, мало что помню, – несмотря на это было тяжко вспоминать даже те огрызки.

– Что ж, надеюсь и не увидишь. Дойл не просто так возглавил специальный отряд антитеррора по ликвидации особо опасных преступников. В каком-то смысле от отца он унаследовал больше жестоких черт, чем Глэр. В свое время Динос тренировал его одновременно, как телохранителя будущего Вожака, и как ликвидатора неугодных. На данный момент только Глэру известна истинная сила своего старшего брата, данная информация не разглашалась нигде и никогда.