Сегодня Сидни король, властелин мира. Он сумел выхватить добычу прямо из-под носа прочих несчастных подонков и теперь драпал с ней прочь. Не успела «скорая» доехать до больницы, а Сидни уже звонил из холла гостиницы и, прикрывая трубку рукой, торговался с редактором по поводу того, сколько получит за материал и снимки. Подняв гонорар до максимума, редактор потребовал, однако, больше, чем голые факты.

– А что у тебя еще за душой? Мне нужны интимные подробности, показания свидетелей… Сможешь достать? У тебя кто-нибудь есть?

Сидни лихорадочно соображал. Он заметил швейцара, которого перед этим уже опросил, – тот разговаривал с жильцами.

– Швейцар говорит, что первым попал в квартиру. Может, он и мог бы с нами чем-нибудь поделиться – за плату.

– Ладно. Главное, добудь что-нибудь. Узнай, в чем была дамочка, одеты ли они были, где он их нашел – в постели?

– Он утверждает, что в гостиной.

– Тогда намекни ему, насколько дороже станет история, если он вспомнит, что обнаружил их в кроватке.

– До какой цифры можно дойти?

– До полутора, главное – добудь факты.

Сидни, не сводя глаз со швейцара, сказал:

– Добуду. Не волнуйся. Разве я тебя подводил?

– И еще, Сидни… Заставь его подписать. Мне надо прикрыть задницу. Я не стану это использовать без подписи.

– Ладно, понял.

Сидни раскрыл блокнот и подошел к швейцару:

– Мистер О’Коннелл, мы не могли бы поговорить наедине? Это очень важно.

– Да, сэр.

Швейцар последовал за ним, и Сидни на миг сунул ему под нос фальшивое удостоверение от «Нью-Йорк таймс».

– Мистер О’Коннелл, мой босс ждет у телефона, а мне необходимо перепроверить несколько фактов, убедиться, что я все понял правильно. Вас зовут Майкл О’Коннелл, и вы первым прибыли на место происшествия, верно?

Швейцара, крупного рыжеволосого господина в униформе, до сих пор трясло.

– Да, сэр. Все верно. Я находился в холле, когда позвонила взволнованная миссис Лейтроп, кричала в трубку, что ей нужна помощь.

– А что было потом?

– Ну, сэр, я помчался со всех ног, приехал на этаж, гляжу, дверь в номер открыта, я вбегаю…

Сидни поднял руку:

– Подождите. Давайте уточним. Значит, дверь была открыта и вы побежали прямо в спальню.

– Нет, сэр, дело происходило в гостиной, там я увидел мистера Роземонда, лежащего на софе.

Сидни поднял на него удивленный взгляд:

– В гостиной? А раньше вы говорили – в спальне. Вы уверены, что они были уже не в спальне?

Швейцар мрачно посмотрел на него:

– Нет, сэр, ничего я не говорил про спальню. Итак, я помог миссис Лейтроп уложить его поудобнее.

– Погодите. – Сидни проверил свои записи. – Да, вот. Вы сказали, что дверь спальни была широко открыта и вы вбежали туда.

– Что-то не припомню, чтобы я такое сказал… Но они точно…

– Понимаю, но дверь спальни была открыта, правильно?

– Не заметил. Может, и была, но я не помню, сэр.

Сидни сочувственно улыбнулся:

– Ну конечно, не можете же вы держать в голове все подробности, поди все упомни. Представляю, как расстроена была миссис Лейтроп.

– О да, сэр, ужасно!

– Что она говорила?

– «О господи» говорила. «О боже». Все такое прочее.

– Понимаю, да, когда люди огорчены, у них в голове все путается. Черт, даже смешно ожидать, что они запомнят каждую мелочь, правда? Позвольте вот что спросить. Существует ли хотя бы мизерная вероятность, что он находился в спальне и открытая дверь, которую вы помните, была дверью в спальню? Возможно ли, что в волнении вы запамятовали? Ошибиться в такой ситуации может всякий.

– Опять вы об этом. Почему? Я бы о таких вещах лгать не стал. Мы с миссис Лейтроп стащили его с софы, и она ослабила ему галстук – это я помню. Не верите мне – спросите миссис Лейтроп.