Третий бродит по залу со слегка эйфорическим видом, пиная куски выбитого из колонн бетона. Пятый, морщась и шевеля губами, рассматривает панель управления грузовой платформой.

Девять. Обходя помещение, я нахожу девять трупов с характерными следами от дроби и еще двое… Нет, трое. Третий с ожогом на виске и недостатком головы обнаруживается за пулеметом. В его ладони – орудие убийства. Что тут случилось? Чего я не понимаю?

На первом этаже тихо. Второй отсюда выглядит как нежилой, а вот выше… Выше можно заглянуть только добравшись туда.

С левой стороны раздается два громких удара. Я оборачиваюсь туда и вижу подошедшего Четвертого, который распахнул дверь на заваленную кем-то еще до нас лестницу и привлек мое внимание, постучав прикладом своей винтовки по валяющемуся там пустому контейнеру. Значит, только платформа…

От входа пыхтит ползущий с щитом Девятый.

– Ко мне, – подзываю я свою команду. Третий выглядит странно, а предупреждение Восьмого заставляет меня присмотреться к нему еще пристальнее. Шальной взгляд, периодический расфокус… Он встряхивает головой, словно прислушивается к какому-то шуму и поднимает на меня глаза. – Кто разберется, как этим пользоваться? – Я указываю пальцем на грузовую платформу.

Восьмой и Девятый переглядываются, оттирают от панели управления Пятого. Через пару мгновений панель начинает испускать равномерный гул. Кажется, это ответ на мой вопрос.

– Девятый, ты справишься с платформой один?

– Да, – уверенно отвечает он. Я перевожу взгляд на Восьмого, и тот кивает, подтверждая, что да, тот справится. – Хорошо. Третий, остаешься здесь, охраняешь платформу и контролируешь первый этаж.

Тот, пару мгновений глядя на меня диковатым взглядом, снова встряхивает головой, в глазах появляется осознанное выражение и он, кивнув, отворачивается, принимаясь перезаряжать дробовик.

– Четвертый, бери щит.

Мужик надевает ремень винтовки через грудь и подцепляет прислоненный к панели управления щит здоровой рукой, чуть покачивая его вверх вниз и приноравливаясь к его весу, после чего упирает его край в ботинка.

– Девятый, поднимаешь нас сначала на второй этаж. Если будут пленные, я отправлю кого-нибудь проводить их до платформы, – Я смотрю на него и он, закусив губу, кивает. Ему всё еще страшно, я это вижу, но вижу и то, что парень, кажется, что-то переборол в себе и полон решимости довести дело до конца. Хорошо.

Платформа опускается с хорошо слышимым во всеобщей тишине звуком. Я трачу эти секунды на то, чтобы вручную перезарядить револьвер, забирая патроны с пояса. Быстрая перезарядка может понадобиться дальше, ни к чему сейчас тратить полуобоймы. Как только площадка замирает в нижней точке, нее заходит Четвертый, сразу выставляя щит перед собой. За ним встает Седьмой, кладя винтовку на композитную кромку. Я и Шестой встаем по обе стороны, чуть позади хмурый, с тяжелым взглядом Пятый. И наконец последним – Восьмой.

– Поднимай.

Девятый щелкает тумблерами, и мы плавно начинаем подниматься.

На втором этаже пусто и тихо, но я, наконец, замечаю камеру, направленную на подъемник, от которой тут же избавляюсь одиночным выстрелом. Полукруглый коридор, с одной стороны отделяющий от сквозного колодца метровым ограждением, с другой – с равным промежутком утыкан широкими двустворчатыми дверьми, арочной формы, которые мне смутно что-то напоминают.

– Шестой и Пятый, со мной.

Мы втроем сходим с платформы и подбираемся к ближайшим дверям. За ними тихо. Я и Шестой переходим к другой створке. Я указываю на себя и на низ двери. Шестой повторяет жест, указывая наверх. Кивок Пятому и он берется за широкую прямоугольную ручку, медленно и очень плавно начиная тянуть её на себя.