Интересно, подумал Франк, как все детские трусы помещаются на веревках, когда в семье стирка?

Второе письмо начиналось так: «Наш сын оказался в инвалидном кресле, и нам нужно полностью перестроить дом, чтобы он мог жить с нами. В противном случае придется отослать его в учреждение, где живут одни старики. Не могли бы вы…»

А последнее: «Нам известно, что на правой щеке у вас большое родимое пятно. Подобные пятна могут накапливать в себе раковые клетки. У нас большой опыт в удалении опасных родимых пятен, и процедура обойдется вам всего в…»

– Сто тысяч крон за машину! – воскликнул Франк. – Корабль с песком из Сахары наверняка стоит дешевле.

Мама вышла на веранду, ничего не ответив. Веранда у них была маленькая – только чтобы выбить коврик. Мама простояла там довольно долго, и Франк смотрел на нее – богатую женщину с холодным ветром в волосах и холодным кофе в кружке.

– Нам следовало подумать об Африке, – сказала мама после новостей.

– Почему? – спросил Франк. Не так-то легко подумать о целом континенте.

– Только представь, сколько там несчастных людей! Сколько детей, у которых нет ни еды, ни питья, ни школы, ни родителей.

У Франка нет ни бассейна, ни поля для гольфа, ни теннисного корта с автоматом для газировки. Он словно крошечный континент, до которого никому нет дела. Самый бедный миллионер в мире. Но у него есть еда и питье, а еще мама, которая не хочет его избаловать. Так что он честно попытался представить себе тощего мальчика без одежды, облепленного мухами, с пустой миской в руках. Мальчик вызывал жалость. Его ждала смерть либо от голода, либо от жажды. Но удерживать эту мысль в голове было трудно. Ведь до сих пор Франк знал об Африке совсем другое: там пирамиды, там верблюды. Ему хотелось бы залезть на вершину пирамиды или прокатиться на спине верблюда через пустыню в длинном караване: верблюды идут цепочкой, как люди через ледник. Это странно, ведь люди идут цепочкой через ледник на тот случай, если кто-то провалится в трещину. В пустыне нет трещин, в которые можно провалиться, но верблюды все равно идут цепочкой. Может, дело в том, что караван лучше выглядит на фотографиях, чем неопрятное стадо? Франк вспомнил, как однажды он ходил через ледник понарошку. Это было во втором классе. Учитель на замену соединил учеников с помощью веревки, и они ходили так, цепочкой, по партам.

– О чем думаешь? – спросила мама.

– О леднике, – ответил Франк.

– Ты же должен думать об Африке.

– Я старался.

– Старайся лучше!

– Это не так уж просто! Я ни одного африканца не знаю по имени.

– Мандела, – подсказала мама.

– Он умер, – ответил Франк.

Мама вздохнула, расстроенная тем, что Мандела не мог оказать им любезность и пожить подольше. Потом она положила ладонь себе на лоб, как обычно делают, чтобы проверить температуру. Но чтобы проверить температуру, нужен кто-то, у кого ее точно нет.

– Уф, – вздохнула она чуть погодя. – Не могу вспомнить ни одного живого африканца.

– Я тоже, – сказал Франк. – Может, из Азии?

– Ты имеешь в виду, вспомнить имя человека?

– Да?

– Из Азии? – уточнила мама, чтобы потянуть время.

– Да.

Азия еще больше, чем Африка. Там живет несколько миллиардов человек, и уж одного-то можно знать по имени.

– Лампун! – внезапно вскрикнула мама.

– Лампун? Это еще кто?

– Это женщина, она работает в киоске рядом с моей работой. Она с мужем живет в Норвегии, но дети у нее остались в Таиланде. Я видела их фото на стене за прилавком. Она каждый месяц отправляет им деньги.

– Сколько?

– Не знаю. А спрашивать как-то невежливо.

Они немного помолчали. Франк вспомнил хрустящие спринг-роллы, которые мама время от времени приносила из того киоска. Всё хрустящее – вкусное. Картофельные чипсы. Сахарные орешки. Фундук. Кукурузные палочки. Креветочные чипсы.