– Не замерзла? – спросила Гретта накинув на мои плечи полинявший, но чистый и теплый плед.

– Нет. Гретта, мне нужно не только учиться, но и найти работу. Деньги пригодятся.

– Это верно. Вот только где?.. Рабочих мест не так много. Что ты умеешь?

– Вряд ли в этом мире понадобится мои умения… Мне нужно узнать куда вообще требуются работники. А там уже ясно станет, смогу работать или нет.

– Это тебе прямая дорога в Ратушу… Но как быть с документами?

– Документами?

– При рождении на ребенка выдается свиток, который с нами до самой смерти. По нему можно определить кто ты такая, подтвердить свою личность. В нем же появляются наши заслуги и прочее. Подделать такой свиток невозможно.

Хм… То есть это что-то вроде местного паспорта…

– У Лилит должен был быть такой?..

– Разумеется. Вот что… Свиток можно восстановить, но опять же это тебе в Ратушу. Эх, опасно это… Если восстанавливать официально, хозяин твоего клейма сразу узнает где ты.

– Если на работу буду наниматься тоже узнает?..

– Нет. Но при восстановлении свитка проверяется все. Приют и то, куда ты, то есть Лилит, попала после него. В Ратуше узнают, что ты рабыня и вернут хозяину.

Вот черт!

– И как же мне быть?

– Восстановить свиток неофициально. И золотую скифу нужно сделать.

– И как все это провернуть?

– Не переживай. Есть у меня знакомый в Ратуши. Сегодня с ним свяжусь, а завтра утром отправимся к нему.

– Он точно поможет?

– Ему можно доверять. Может и совет какой дельный даст. А сейчас спать. Нечего тут мерзнуть.

В комнате Реи, внучки Гретты, мне спалось спокойно. Может, помогли отвары Гретты. Ребра болеть перестали, раны и синяки почти не видны. Остались лишь шрамы, от которых уже нельзя избавиться. Гретте было сложно пустить меня в эту комнату. Это я по глазам видела. Столько лет прошло после смерти внучки, а раны в душе все так же свежи.

Мать и отец Реи погибли при странных обстоятельствах спустя месяц после рождения дочери. Именно тогда Гретта забрала девочку себе.

Долго ходила в Ратушу и подгоняла расследование смерти своего сына и его жены, но так ничего и не выяснилось. Оба упали с утеса. В Ратуше считали, что они просто покончили с жизнью.

После рождения долгожданного ребенка? Бред! Также считала и Гретта, но ничего не могла сделать. Она отступилась. Решила, что нужна Рее, а продолжая выяснять может пострадать.

– Ты проснулась?

Гретта вошла в комнату и распахнула шторы. За окном по-прежнему льет проливной дождь. Мне придется привыкать не только к нему, но и к постоянной тьме.

– Только что.

– Завтрак на столе. Умывайся, одевайся, завтракай и в путь. До ратуши добираться довольно далеко. Я уже запрягла телегу.

О… Видимо теперь мне предстоит познакомиться с местным транспортом.

Надеть решила то самое темно-синее платье. Оно мне понравилось. Да и в нем удобнее, чем в какой-либо другой имеющейся одежды. Сама Гретта одевалась скромно, а вот у ее внучки были довольно дорогие платья. Реи было столько же сколько и мне сейчас… Ребенок совсем.

– Я готова, – сказала, выйди во двор, где стояла обычная деревянная телега крытая широкой серой тряпкой, а сверху накрыто чем-то прозрачным и водонепроницаемым.

Запряжена телега амервалом. Чем-то похож на лошадь, только этот вид намного крупнее. Толстые мощные ноги, два рога на голове и большие уши.

– Садись скорее, пока не промокла. До Ратуши полчаса езды. Она у нас на окраине города стоит.

У меня не было возможности осмотреть город, а вот теперь… Глаза б мои не видели! Всюду грязь, нищета, люди не доверяющие никому ходят оглядываясь. Кое-где разрушенные и сожженные дома. А были просто заброшенные. На одном из таких висел полуголый худой мужчина. Одни кожи до кости. Глаза закрыты, дыхание тяжелое.