У Прасси и его адвоката вытянулись лица. Судья ударила своим молоточком, показывая, что решение принято. Прокурор усмехнулся, взглянув на Прасси, бормотавшего какие-то ругательства. Два миллиона долларов лишних денег предстояло найти в течение нескольких часов, вытащить их из оборота и внести залог.

– Что это за сумма? – прохрипел Прасси, на всякий случай понизив голос, чтобы его не услышала судья. – Почему два миллиона долларов? Что это за безумный залог? Она могла назвать и двадцать миллионов.

В американском судопроизводстве судья – фигура исключительная. Она могла услышать его слова, вернуться на свое место и тут же отменить свое решение, объявив, что отказывается от залога и сажает подозреваемого в тюрьму на два месяца.

– Во всяком случае, это лучше, чем тюрьма, – прошептал адвокат.

– Иди к черту! – зло прошипел Прасси.

Он подозвал к себе своего помощника. Тот отдыхал на Бермудах, откуда срочно вернулся в Нью-Йорк, услышав об аресте своего патрона. Это был молодой и красивый итальянец с копной роскошных волос и породистым лицом, делавшим его похожим на актера из голливудских фильмов.

– Лучано, мне нужно знать, где находится этот эксперт, который помог посадить меня на эту скамью и из-за которого я должен теперь оставлять в суде два миллиона долларов.

– Мы все сделаем, – кивнул помощник.

– И еще. Нужно найти хорошего русского «охотника», чтобы разобрался с этим экспертом. Здесь сейчас много таких ребят, – тихо напомнил Прасси.

– Я все понял, босс. – Лучано оглянулся на стоявших неподалеку журналистов и добавил: – Не нужно здесь ничего говорить, чтобы вас не услышали. Только он не русский. Ребята все узнали. Хотя иногда и живет в Москве.

– Мне все равно, кто он по национальности. Пусть даже китаец, – повысил голос раздраженный Прасси, не обращая внимания на умоляющее лицо адвоката. – Найди специалиста, чтобы разобрался с этим «китайцем». И начни искать прямо сегодня.

Он увидел ухмыляющиеся лица обвинителя и его помощника. Прасси понимал, что показания на суде свидетеля, которого они теперь охраняют, может привести к его безусловному осуждению и аресту, и выход на свободу под залог в два миллиона долларов всего лишь временная отсрочка перед многолетним заключением, грозившим ему. По совокупности всех его преступлений судья вполне могла вынести приговор в двадцать или тридцать лет. И тогда до конца своей жизни он будет видеть небо через решетку своей камеры. При одной этой мысли Прасси готов был разорвать на куски кого угодно, в том числе судью, прокурора, свидетелей, даже своего адвоката. Но прежде следовало найти человека, который посадил его на эту скамью и сумел убедить Сальваторе дать показания против своего босса.

– Найди мне нужного человека, – жестко повторил он, обращаясь к своему помощнику.

В коридоре его ждал Кевин Лоусон. На часах было около четырех. Он мрачно посмотрел на Дронго и спросил:

– Поговорили?

– Очень приятная беседа, – кивнул Дронго, – просто чудесная. Выяснилось, что мы почти завалили наше расследование и все делали неправильно, включая освобождение Вирджинии и помощь в аресте господина Прасси.

– Насчет Вирджинии, думаю, ты поступил правильно, а насчет Прасси не уверен, – пояснил Лоусон, – час назад нью-йоркский судья отпустила его под залог в два миллиона долларов.

– Прекрасно! Если у человека есть два миллиона долларов, здесь считают, что под эту сумму можно отпускать негодяя, – разозлился Дронго. – А судье не сообщили, что сеньор Прасси, возможно, глава клана мафии, и его нельзя отпускать ни при каких обстоятельствах?

– Требуются весомые доказательства для подобных обвинений, – покачал головой Лоусон, – а нашего знакомого Сальваторе Мелони вместе со всей семьей уже эвакуировали для проведения по программе защиты свидетелей, и он не смог сегодня появиться в суде. Но это предварительные слушания. Заседание суда по делу Прасси состоится только через два месяца.