Я как можно шире и счастливее улыбалась, чувствуя, как с каждым моим словом все сильнее жжет у меня в груди.

«Джэй, ты мне нравишься» – проговорила я в своих мыслях, развернулась и быстрым шагом направилась домой.

Позади себя я услышала тихий, разбитый, усталый и полный боли голос Джэя:

– Спасибо.

***

Я не пыталась быть тихой. Я уже наказала сама себя.

Давясь слезами, трясущимися руками я пыталась вставить ключ в замочную скважину. Слезы катились по моим щекам, разъедая их холодом. Я чувствовала, как отекло мое лицо. Я знала, он красное и безобразное.

Внутри меня выжигала странная боль. Я потеряла его. Потеряла из-за собственной гордости. Дура!

Не видя ничего перед глазами, я прошла в квартиру и по возможности тихо закрыла дверь. Храп Али прекратился.

Надеясь, что она просто перевернулась на бок, я разулась, сняла куртку и, размазывая по лицу сопли и слезы рукавом, прошла к себе в комнату.

Внутри уже копилось что-то страшнее боли, что я испытывала сейчас.

Я села на свою кровать и достала из кармана джинс телефон.

Раз он мне больше никто!

Слезами, сопением и сбитым дыханием из меня выходила злость. Злость на себя, на него, на весь мир.

Дикая ненависть ко всему, а, во-первых, к себе идиотке, хотела сорваться криком, но я не могла позволить себе столь шумный выплеск эмоций, боясь потревожить покой Али.

Я вошла в список контактов, загоняя шмыганьем сопли обратно в нос.

«Джэй» – светилось в списке.

Delete.

Теперь он точно мне никто!

Я откинулась назад и упала спиной на кровать.

Я дура! Пустоголовая дура!

Правильно он тогда постучал меня по голове, там ведь ничего у меня нет.

– Прости меня, – тихо говорила я белому потолку, – ты мне нравишься, не оставляй меня.

Как жаль, что он не может это услышать.

Я глянула на экран телефона.

02:03.

Как только я положила руку обратно на кровать, я ощутила накатывающую на меня сонливость.

Глаза стали слипаться, и мысли о Джэе ушли куда-то на задний план моего сознания.

Меня уже ничего, казалось, не волновало. Вдруг в руке завибрировал телефон, и я моментально преподнесла его к лицу.

Не известный номер моей телефонной книжке.

Значит, это Джэй. Он звонит мне? Но почему? Зачем?

Точно не стану отвечать, ведь тогда он услышит, что я плакала.

Или ответить?

Да, отвечу, и тогда точно ему скажу, что чувствую.

Да!

С уверенностью в себе, я оттянула зеленую кнопку и преподнесла телефон к уху.

– Сара? – спросил женский голос на другом конце.

– Нет, вы ошиблись номером, – холодно ответила я и сбросила.

«Ты мне нравишься, Джэй» – проговорила я в своих мыслях.

– Биа, Биа, – где-то издалека звал меня родной голос.

Медленно я открыла глаза, чувствуя, насколько тяжелые веки после сопливой ночи. Подушка пахла солью и была все так же влажной.

Я перевела ленивый взгляд на свою опекуншу, что стояла у моей кровати. По ее взгляду я поняла, что выгляжу я не важно. Двинувшись, я поняла, что в добавок истекаю слюной. Через нос дышать я не могла: отек слизистой после долгих слез.

– Ты чем ночью занималась? – немного испуганно спросила Али.

– Веселилась до упаду, – холодно бросила я, – что ты хотела?

– Вытри, пожалуйста, сегодня у меня в комнате пыль, а то дышать нечем уже, а я никак не успеваю сделать это сама, – попросила она, удивительно мягким голосом.

– Хорошо.

Она уже собиралась покинуть мою обитель, но остановилась у двери и перевела на меня свой взгляд.

– Ах, пожалуйста, позвони Джэю, у нас слив у унитаза сломался, так что я оставила на стиральной машине ковшик.

– Боюсь, Джэй нам с тобой больше помогать не станет, – ответила я.

– Почему? – спросила она, пройдя обратно к моей кровати.