– Ты знаешь, что я никогда не лезу в твои дела…

– А я в твои.

– Да, да… Так вот. – Робер задумчиво перевёл взгляд на глаза собеседника. – Я молчал пять лет, но сегодня произошло то, что заставило меня пересмотреть мои взгляды на свои и твои принципы.

– Что ты этим хочешь сказать? – напрягся Лютин.

– Я хочу сказать, что, когда королева с принцем вернулась после летного отдыха в загородном поместье, я сильно удивился тому, насколько малышу пошёл на пользу свежий воздух. Напомню, он приехал полностью здоровым. Как только король устроил по этому поводу бал и пригласил на него не одну сотню гостей, в том числе и меня, меня начали терзать сомнения, но я молчал.

– По поводу?

– Ну как? Ребёнок в последнее время держался только на подпитке лекарей. Я же не дурак, видел, в каком он был состоянии перед отъездом. Думаешь, только ты такой умный? Я, знаешь ли, тоже могу видеть суть вещей и делать выводы.

– Ты о чём? Хватит ходить вокруг да около. Ты меня в чём-то подозреваешь?

– Нет, не подозреваю.

– Тогда в чём дело?

– Я тебе сейчас открытым текстом говорю, что ты подменил ребёнка. Именно ты, больше некому. Знаешь ли, сложить дважды два могу ведь не только я. Мне несколько студентов в тот день прибежали и доложили, что рядом с королевским поместьем произошёл огромный выброс силы, просто до небес. Аккурат там, где стоит домик старой Верды. Совпадение? Знаешь, схемы и эскизы потоков не только ты умеешь чертить.

С этими словами он взял со стола несколько старых листов бумаги и бросил их другу.

– Ну как? Всё верно? Я ничего не упустил? – теряя терпение и глядя на то, как друг рассматривает наброски направления воздействия силы, точек выхода и входа энергии, искривления силовых линий защитных контуров поместья и столицы в целом, сказал Робер.

– Это просто банальный сбой, так уже было много раз из-за магнитных бурь. Никакого отношения к Саймону он не имеет. Что ещё? И ты пять лет не решался у меня спросить про эту фигню? Тогда я пошёл, – с раздражением ответил Лютин и уже собрался встать.

Робер рассмеялся и налил ещё по одной, махнув рукой, что надо немного погодить.

– Знаешь, Лютин, за что я тебя люблю – ты никогда ни в чём не признаёшься, даже когда тебе дают неопровержимые факты.

– Эти?! – Придворный маг ещё раз посмотрел на бумаги, надеясь найти там эти самые «неопровержимые факты». – Писульки студентов об аномальных выбросах даже без подтверждения даты и привязки к месту? Ты вообще в своём уме? На них же нет клейма!

Робер медленно поставил выпитую рюмку, посмотрел, сощурившись, на друга и сказал:

– Я в своём уме, дорогой мой друг. Я бы никогда не завёл этот разговор, потому что прекрасно понимаю, какова цена этой правды. Именно поэтому на этих картах нет клейм и привязок. Но сегодня ко мне пришла очень странная девица. Такая интересная и необычная, что я сначала даже растерялся. Красивая, волосы светлые, глаза как блюдца, необычного цвета морской волны, но самое главное – Саймон как две капли воды похож на неё. Ещё и разговаривает как-то не по-нашему, как будто она не местная. И я не удержался… – Он склонился над столом и прошептал: – Я проверил её кровь.

Робер сел опять в кресло, развалился и налил себе новую рюмку, рассматривая в свете лампы кровавый цвет содержимого.

– А что? Должен же я был убедиться, что передо мной не мошенница или, не дай бог, не неучтённая королевская родственница. И знаешь, что я обнаружил?

Он сделал паузу, любуясь изменениями в выражении лица друга. Лютин прикрыл глаза.

– Оказывается, она его мать! Представляешь? – гримасничал Робер, изображая крайнюю степень удивления. – У нашего принца две матери, представляешь? Ну, что ты на это скажешь?