Отлежав положенные скучно-веселые двенадцать дней и сердечно распрощавшись с однопалатниками и заботливым медперсоналом, я в полном счастье вернулся к учебе без каких либо проблем и опасных осложнений. Изучив больничную выписку, институтский невропатолог в дополнение к уже перенесенному лечению добавила серию «горячих» уколов магнезии и на три месяца «подсадила» на фенобарбитал5 с целью улучшения сна. На этом первая больничная эпопея благополучно завершилась.

Второе сотрясение настигло меня спустя два года и практически в те же даты. Как кратко сформулировала незабвенная Наталья Алексеевна «Набрал по сумме ударов! Сознания не терял, в нокауте не лежал, но все признаки налицо!».

Николай Аркадьевич встретил тепло, сразу отдал команду «накачать студента» магнезией и седативами, и пару дней я пребывал в дреме. Отоспавшись, начал знакомиться с соседями. Как ни странно, на этот раз клиентов спецвытрезвителя в палате не оказалось.

Слева грустил парнишка, «взявший напрокат» персональную «Волгу», чтобы пустить пыль в глаза любимой девушке. Машина, к несчастью, принадлежала могущественному ведомству и содержала «спецтелефон». Когда поднятый по тревоге спецназ «блокировал» неудачливого «Ромео», то «малость» его помял. Малец отделался сотрясением мозга второй степени и множественными ушибами. Сразу после выписки его путь лежал в суд.

«Тяжелые» лежали в ряду напротив, в специально оборудованных кроватях. Строители из дальнего Подмосковья перед началом сезона меняли плитку бассейна в пионерском лагере. Плотно отметив завершение работ «пшеничным» вином, они решили «обновить» водоем, а заодно и охладиться. К несчастью, «колер» новой облицовки идеально имитировал цвет водной глади, а с «пьяных глаз», вообще, неотличить. Воду, как в анекдоте, налить забыли. Двое друзей, нырнувших в самом глубоком месте скошенного дна бассейна, переломались страшно, остальным повезло больше. Практически целый год два приятели подвергались целому ряду сложнейших микро – и макроопераций. У Николая, перенесшего восемь искуснейших процедур на позвоночнике, практически восстановились двигательные способности по всему телу. А его другу, Лёхе, проведенные 12-ть оперативных вмешательств помогли не сильно – он мог только вращать головой, ниже ничего не действовало. Молодая жена устроилась нянечкой в отделение, чтобы быть ближе к суженому. Но изматывающие ночные дежурства вкупе с угасанием надежды на выздоровление привели к тому, что «соломенная вдова» «пошла вразнос», и её благосклонностью, кроме прочих, пользовался даже Николай.

Справа расположился Сергей Иосифович, бывший врач «Скорой Помощи». В конце тяжелейшей ночной смены водитель задремал за рулем, и «карета» на полном ходу врезалась в бетонное ограждение набережной. Сергей, выбив головой лобовое стекло, пролетел несколько метров по воздуху и приземлился на лёд Москвы-реки. Сильнейшее сотрясение мозга, отягощенное множественными глубокими порезами лица, привело к резкому ухудшению зрения, искажению речи и прочим нелегким последствиям. После того, как однажды ночью он собрался выйти в окно, спутав его с дверью, Николай Аркадьевич, несмотря на очень душевное отношение к коллеге, предложил перевести его «в психсоматику», что и осуществил вскорости.

Радиоточка круглые сутки освещала подробности проходящего в Кремлевском Дворце XXV Съезда КПСС. Привычный фон жизни не отвлекал «больных и выздоравливающих» от проблем насущных собственного здоровья и «родной» палаты.

«Гена – чекист», расположившийся около двери, единственный, кто слушал радио и с юмором и знанием дела комментировал события внешнего мира. Переведенный из Госпиталя КГБ, он впоследствии внёс немалый вклад в мой выписной эпикриз. Согласно драматическому повествованию Геннадия, иностранный агент прострелил ему левую руку во время опаснейшего задержания. В 67-ой ГКБ периодически консультировал и проводил плановые операции по сшиванию нервов «маг и чародей», профессор Юмашев. На него и уповал раненый кгбэшник.