Снаружи казино больше напоминало посольство или здание мэрии. Крыша была увенчана флагштоками со знамёнами разных стран, включая бело-жёлто-чёрный триколор Российской империи. Денис вышел из лимузина первым и уставился на эту непозволительную блажь с кислым лицом. Он бы простоял так весь день, но Антон вывел помощника из транса короткой репликой на родном языке. Ветров проследовал за детективом через массивную деревянную дверь в три человеческих роста.

Внутри зал выглядел ещё более странно. Ряды игровых автоматов скрывал напряжённый полумрак, который едва разгоняли горящие по периметру свечи. Обычно электрическое освещение подпитывается кровью, но здесь всю магию направили на электронные дисплеи, и лампочки зажигать уже было нечем.

Приближаясь к трупу, Антон ощутил себя частью траурной процессии, вот-вот готовой начать отпевание, чтобы провести душу в последний путь. Детективу не стоит быть таким сентиментальным, но Карелин ничего не мог с собой поделать. Без этой черты он никогда бы не обладал способностями, которые отличали бы его от всех остальных.

– Убитый – месье Доминик Гравель, тридцати двух лет от роду, – произнёс Дюваль, когда детективы дошли до места преступления.

Тело покоилось на стуле в совершенно естественной позе. Казалось, что сейчас Доминик протянет запястье к передней панели и сделает новую ставку. Антон поёжился от одной мысли об этом. Мертвецы должны выглядеть мертвецами.

– Почему не сработала система защиты? – спросил детектив, бегло осматривая покойника, а потом протёр очки специальной тряпочкой, чтобы рассмотреть его уже подробнее.

Ухоженный маникюр, подведённая как под линейку щетина, дорогие запонки. Доминик хорошо о себе заботился. Что же сподвигло его проиграться настолько по-крупному?

– Вероятно, её отключили, – ответил комиссар из-за игрального автомата и тихонько чертыхнулся.

– То есть, вы до сих пор не удосужились это установить? – возмутился Ветров. – Какая некомпетентность.

Дюваль мигом показался детективам на глаза. Шиньон уже нормально сидел на голове, но поглаживать себя комиссар не перестал.

– Наше внимание привлекло письмо, – напомнил детективам Дюваль.

– А его мы потом сами посмотрим, – резко оборвал его Денис, пряча конверт к себе в карман. – Вы не провели элементарный следственный эксперимент. А значит, его вынуждены провести мы.

– На автоматах есть счётчики? – успокаивающим голосом поинтересовался Антон.

Ему не нравились бессмысленные дрязги. Лучше ведь заниматься делом, чем выяснять, кто больше неправ.

– Индикация скрыта от игроков, – сказал Дюваль, – но они слышат предупреждение, когда тратят чересчур много крови, и автомат больше не принимает ставки. Впрочем, если вам нужны конкретные показатели, я могу распорядиться, чтобы открыли заднюю панель.

– На двух автоматах, пожалуйста, – попросил Карелин. – Нам нужно сравнить.

Когда детектив поднёс свой напульсник к игле, Дюваль его одёрнул:

– Простите, месье Антуан Каррель, ваша кровь слишком ценная. Пусть лучше это сделает ассистент.

Денис зло посмотрел на комиссара, но не стал препираться и запустил два соседних автомата. Пока на экранах бежали значки, детектив обогнул автоматы вслед за Дювалем и окинул взглядом цифровые табло. На одном появилось количество принятых миллиграммов крови. На другом красовался ноль.

– Похоже, кто-то хотел, чтобы это выглядело как самоубийство, – заключил Антон. – Я должен поговорить с руководством казино.

– Сию минуту, месье, – поспешил откланяться комиссар.

Пока Дюваль ушёл за владельцем игорного дома, детектив кивнул своему помощнику и посмотрел на тело особым взглядом. Тем самым, за который Антона так ценили. Пространство на миг схлопнулось, чтобы тут же взорваться сплетением вибрирующих нитей. Их колебания порождают музыку, беспрестанно звучащую вокруг нас. Только слышать её – дано не каждому. Вернее, одному лишь Антону Карелину, детективу международного уровня.