— Нет, — отрезал я. – Не нужно. Это ради её же блага. Чёрт… — взял не подающий признаков жизни мобильный.

Мои люди уже должны были найти её. При всех исходниках, которые у них были, они должны были напасть на след сразу. Динара, мать её, — изворотливая стерва… Я всегда знал, что ум у неё изощрённый, а под налётом гламура скрывается то ещё умение изворачиваться, но чтобы так… Если Стэлла полезет на рожон, добром дело не кончится.

Ничего больше не сказав, я пошёл в кухню. Надия сидела, уперев локоток в стол и, надув губы, смотрела в тарелку. Самолёт приземлился ночью. Приказ лететь обратно я дал сразу же после того, как исчезла моя жена. Никто не возражал: сказать мне в тот момент слово поперёк было себе дороже. Как и сейчас.

— И что за бойкот? – присел с ней рядом и, взяв ложку, зачерпнул кашу. Отправил в рот.

Овсянка показалась безвкусной. Сейчас мне что угодно показалось бы безвкусным. Поговорить со Стэллой? Да мне слышать её голос было сродни тому, что ковырять ножом в гноящейся ране. Съел ещё пару ложек и кивнул детёнышу на тарелку. Но Надия энтузиазмом не воспылала.

— Почему мы с мамой улетели, а потом она не прилетела? И ты почему не улетел? И…

— Ешь, — я всучил ей ложку. – Нечего за столом болтать.

Надия обиженно ковырнула кашу. Я поймал на себе взгляд горничной. Та сразу же отвернулась, но я успел заметить осуждение.

Да чёрт возьми! Не хватало, чтобы малахольная шмакодявка из питомника обмусоливала в своей голове то, о чём не имеет понятия.

— Мама вчера была очень злая, — Надя облизала кончик ложки. – И ещё… Ещё очень грустная. Она сказала, что мы пойдём кататься на пони без тебя. Но мы не пошли. И она не хотела без тебя, я знаю. И я тоже не хотела.

— Надь, замолчи и ешь, — умение выедать мне мозг однозначно досталось ей от матери.

Да что они там делают?! Повышвыриваю всех нахрен! Они уже давно должны были её обнаружить. Или боятся?! Только я взял багет и собрался достать из холодильника кусок мяса, телефон начал надрываться.

— Пап, ты куда? – донеслось мне вслед.

— Да! – гаркнул, выйдя в холл.

— Александр Викторович… — Закир сделал паузу. Он был одним из тех, кого я пустил по следу сразу, как только всё закрутилось. – Мои люди нашли…

— Говори, — развернулся к окну.

Солнце резануло глаза, на миг ослепило меня. Я прищурился, чувствуя поднимающийся к глотке желчный ком.

— Мои люди нашли тело. Пулевое ранение в живот. – Он помедлил, прежде чем сделать контрольный в голову. — Погибшая подходит по всем описаниям.

— С чего ты взял? – просипел я. – Если вы нашли тело какой-то шлюхи, это ещё не значит…

— У мёртвой девушки татуировка. Вьюн на правом бедре. Также на ней был кулон в виде Пегаса.

— Её похитили в Италии! Нахрена тому, кто это сделал, избавляться от неё тут?

Вопрос был из категории тех, ответа на который не требовалось.

В попытке найти объяснение и не дать мне уйти в себя, Вандор дёргал за все нитки.

На опознание он поехал со мной. Сколько бы я ни посылал его, одного он меня не пустил. Похоже боялся, что я разнесу всё к хренам, а потом пущу пулю себе в висок, если… Вот этого «если» он и боялся.

Я прицельно пялился в лобовое стекло, воскрешая в памяти самое яркое из того, что было с нами за эти шесть лет. Отдельные куски не выхватывались. Каждая проведённая со Стэллой минута имела своё значение и оттенок. Имела свой собственный вкус и запах.

— Стэлла слишком живучая, чтобы всё кончилось так, Алекс, — судя по всему, друг выдохся.

Я молча перевёл взгляд на него.

Какая разница, почему она оказалась в тридцати километрах от аэропорта тут, когда села в машину Динары за тридевять земель? Какая, мать его, разница, что было этой ночью, если итог один. Волчонка нет.