Через две недели нашего общения на мне красовалась шуба из песца. Я думаю, что тогда в Химках я единственная ходила в такой роскошной шубе. Дальше поступило предложение еще круче:

– Ольга, я хочу устроить тебя к себе на работу.

– Но у меня есть работа.

– Ты работаешь неофициально. Я же устрою тебя по трудовой. Будет зарплата, на работу ходить не нужно, а со мной сможешь ездить в командировки. Завтра же захвати свою трудовую книжку.

– Ого, вот это новость! – обрадовалась я.

Так у меня появилась запись в трудовой. Я была принята на должность секретаря. Денег у меня было столько, что тратить порой их было не на что.

Через месяц Гена решил купить мне машину. Я позвонила Юре, другу Вадима, и тот записал меня в школу вождения в Химках. Отучившись пару месяцев, как и положено, я даже не переживала об экзаменах, ведь Юра был начальником школы. Он меня назначил председателем группы, в которой я училась, и по дружеской просьбе я сидела и проверяла билеты по ПДД на экзаменах.

После получения прав Геннадий заявил, что мне нужно оформить загранпаспорт, потому что мы летим в Венгрию. После Венгрии у него дела в Штатах – там я ему тоже была нужна.

– Да, я тебе квартиру снял. Думаю, так будет лучше. Мебель завезут завтра.

То, что я получила много подарков за такой небольшой срок, для меня не было удивительным. Ведь я была молоденькой девочкой, а Геннадий – очень взрослым и серьезным. Но это был не единственный его «недостаток» – он был женат и имел двух детей. Я знала, что он никогда не разведется.

Гена всегда говорил, что при такой должности и в столь опасные времена он просто не знает, сколько ему осталось жить. Меня это не очень расстраивало: я не хотела за него замуж и не испытывала к нему нежных чувств. Иногда мне казалось, что Геннадия я ненавижу, но я не показывала виду. А как мне хотелось любить и быть любимой!!!

Вскоре я переехала на квартиру, снятую для меня. Двушка, обставленная новой мебелью и оплаченная на год вперед, казалась мне грустным помещением. Тогда я позвонила Наде и предложила переехать ко мне. Она с радостью согласилась.

Переселение прошло быстро. Это были самые замечательные времена. Мы жили, как две сестры в истинном понимании слова.

Ах, если бы с Ларисой сложились такие же отношения, может, и жизнь у всех нас сложилась бы иначе. Почему о ценностях семьи мы задумываемся с великим опозданием? Пока мы живы, многое можно исправить. Когда ты умер, остается только прощение, особенно когда речь идет об отношениях между родителями и детьми…

Что интересно, у Нади на тот момент были отношения по такому же сценарию, как и у меня. У нее был «папик», который полностью содержал и Надю, и ее семью. Тогда мы с ней решили, что раз мы не любим своих ухажеров, так пусть они работают, содержат нас, а мы будем делать все, что захотим. Где работал мужчина Нади, я не знала, но подозревала, что это тоже был «непростой» человек, а потому лишних вопросов не задавала.

Надя скрасила мою жизнь. Она заменила мне и мать, и отца, и друзей, и всех-всех на свете.

Я часто вспоминала о Сереже и понимала, что все, что происходит сегодня с Геннадием, – это не по-настоящему. Мне хотелось любви и нормальных родных отношений. Геннадий начал понимать это. Он взрослый мужчина и чувствовал с моей стороны холод и безразличие. Когда мы разговаривали, я могла смотреть в сторону и абсолютно его не слушать.

В какой-то день мы оформили мне загранпаспорт. Мы приехали в центр на Пушкинскую, зашли в помещение, где делали фото на «загранник». Посмотрев на стенд с образцами работ, я увидела фото Аллы Пугачевой, красующееся среди многих других, что меня уже совсем не удивляло. Меня сфотографировали, и мы уехали.