Интересно, Филипп мог почувствовать, что его настоящая мама узнала о нём? Может, в этом причина его сегодняшнего дурного настроения?                                                                                                            

11. Глава 10

* * *

Дмитрий  

Поцеловал сына в лоб и протянул его Марте.

Почувствовав, что его отрывают от меня, Филипп немедленно запротестовал. Его сильное маленькое тело напряглось, он забрыкался и завопил так громко, что мои барабанные перепонки едва не лопнули.

Филипп невероятно был привязан ко мне, и я сам в этом чудесном малыше души не чаял.

Перевёл усталый взгляд на Марту и прижал к широкому плечу своего плачущего сына. При этом меня совсем не заботило, что ребёнок может испачкать мой элегантный костюм.

— Марта, дай бутылочку, я сам его покормлю.

— Держите, — протянула она бутылочку со смесью. — Может быть, с вами он хорошо поест.

Нежно, но твёрдо я устроил Филиппа у себя на руках и поднёс ко рту малыша бутылку с соской.

Филипп с удовольствием и жадностью ухватился за бутылочку.

Жадно пил, прикрывал глазки и успокаивался.

— Другое дело, — улыбнулась Марта. — А то совсем не хотел есть. Я уж переживала, что уснёт голодный.

Филипп съел всю смесь, что находилась в бутылочке.

Потом он устало потёр кулачками свои глазки и, широко зевнув, снова начал хныкать.

Пришло время менять памперс.

— Сейчас, мой родной. Сейчас папа всё сделает, и тебе будет хорошо, — сказал ласково и стянул с него памперс.

Надел на Филиппа чистый подгузник, а потом принял из рук Марты пижаму. Уверено, но мягко засунул его ручки и ножки в синий крохотный костюм. Застегнул на рубашке пуговки, натянул на него штанишки и, подняв сына, начал разглаживать пальцами его светлые волосы.

Нет нужды говорить, что Марта, Ника и та несчастная женщина были забыты.

— Филипп, ты — мой сын! — восторженно и гордо сказал я.

— Конечно он ваш, а чей же ещё! — рассмеялась Марта.

Вздохнул и кивнул. На мгновение забылся и едва не произнёс вслух то, что не должна слышать ни одна живая душа.

— Да, он мой, — повторил также уверено и повернулся к Марте. — Идите, отдыхайте. Я сам уложу Филиппа.

Марта уже привыкла ко мне и моим приказам, и знала, что я ненавижу самовольность и импровизацию, даже если это исходит из благих намерений. Каждый должен знать своё место, выполнять свою работу и делать так, как я говорю.

Раньше, Марта протестовала и пыталась навязать свою помощь, но после детального и красноречивого разговора, она поняла, как нужно вести себя в моём доме — подчиняться моему слову. Если я сказал, иди и отдыхай, то я не желаю при этом слышать, что она не устала и может помочь... 

Теперь Марта чётко выполняла мои указания.

Когда дверь за ней закрылась, я полностью сосредоточил своё внимание на сыне.

Долго глядел на красивого ребёнка и всё-таки решил про себя, что я должен, просто обязан сделать тест ДНК, чтобы точно знать…

Потому что внутри меня сидела и грызла маленькая червоточинка, или же, это была слепая надежда, что Филипп всё же мой ребёнок, а вся та чушь на диктофоне – это слова женщины, которая тронулась рассудком на фоне своей болезни. Словам Ники тоже не следует верить, она та ещё лживая дрянь… Или, быть может, Нике всё приснилось? Или ей внушили?