И повернувшись к растерявшемуся на секунду Матвею, бросаю порывисто.

– Потрудитесь объяснить, куда вы нас везете, и, главное, зачем?

– На нашу виллу «София», – светски улыбается Шершнев. Но его улыбка никак не затрагивает глаз, внимательных и бесстрастных.

– Зачем? – ухаю, будто сова. Чувствую, как от напряжения становятся влажными ладони. – Я возражаю.

– Это решать не вам, Кристина Вячеславовна. Сейчас не до ваших хотелок. Это понятно?

– Нет, – упрямо мотаю головой. – Объясните, пожалуйста…

– Потом, – морщит идеальный нос Шершнев. – Не трепыхайся, девочка, – добавляет с издевкой. – В нашем доме тебе ничего не угрожает. А Лизе тем более…

– Я так не считаю. Высадите нас в городе… Пожалуйста, – заявляю храбро, но миролюбиво.

– Продолжай в том же духе, и я признаю тебя недееспособной.

Ойкаю от возмущения. Мой страх мгновенно передается дочке. Пусть она не совсем понимает, о чем говорят взрослые, но раскаленная до предела обстановка в машине испугала ребенка.

Всхлипывая, Лиза всем тельцем льнет ко мне.

Уничижительным взглядом давлю сидящего напротив мужчину. Но на него, похоже, это не действует.

– Лиза, это все ерунда, – весело отмахивается Шершнев. Лезет в бар и, демонстративно достав стеклянную бутылочку пепси, показывает ее ребенку. – Будешь?

– Да! - не долго думая, вскрикивает Лизавета.

– Держи, – как заправский бармен, Шершнев открывает крышку и, кинув в узкое горлышко голубую трубочку, ласково протягивает напиток Лизе.

Фигуристая бутылочка переходит из рук в руки. Дочка шумно тянет темную газировку. Отними я сейчас пепси, буду врагом надолго.

Впрочем, этого и добивается Шершень!

– Я бы попросила на будущее… – выговариваю негромко.

– Угомонись, Кристина, – словно от надоедливой мухи, отмахивается от меня Матвей. – Ты же умная девочка?

Холеная ладонь снова ложится на мою коленку. Сжимает несильно. А у меня захватывает дух. Сразу перед глазами встает другая картинка.

Похожий мужчина… Отец моей дочери… Задыхаюсь от возмущения и воспоминаний. Но Шершнев принимает мой шалый вздох за другие проявления чувств.

– Мы с тобой договоримся, – усмехается криво и, убрав руку, отворачивается к окну. 

3. 3. Матвей. Это музей?

Машина плавно съезжает с трассы и, проехав немного по узкой извилистой дороге, ныряет в неприметные зеленые ворота.

Частная территория. Несколько вилл, выходящих прямо к морю. Свой пляж, тишина, красивая территория, спланированная опытным ландшафтным дизайнером. Но, честно говоря, я не люблю «Софию» и ее обитателей, хотя приходится приезжать довольно часто.

Здесь все напоминает о моей матери. Да и сама вилла названа в честь нее. В душе давным-давно застыла саднящая рана. Со временем я смирился с самой главной потерей в жизни. Потом и с гибелью брата. И не люблю, когда глупые воспоминания тревожат душу.

На крыльцо выбегают Инна, моя мачеха, и сестрица Анька. Радостно пялятся на подъезжающий Мерс.

«Сюрприз-сюрприз, мои дорогие», - думаю, не скрывая злорадства. И если к сестре я еще испытываю родственные чувства, то мачеха для меня давно – пустое место.

Машина медленно останавливается прямо перед ступеньками. И сразу из нее как по команде выскакивают водитель и охранник. Жека привычным жестом распахивает дверцу. Выхожу сам и на автомате подаю руку Кристине.

Чувствую, как влажные пальцы слегка касаются моей ладони и в этот момент будто на секунду получаю удар под дых от странного, давно забытого ощущения. Мгновенного приступа счастья.

Мда-а, мадам, если от одного прикосновения к вам у мужиков сносит крышу, то что говорить о большем!

Всматриваюсь в бледное девичье личико. Кристина явно напугана, но виду не подает. Отдергивает руку, словно от прокаженного.