Встали на место стены, затвердел потолок, и друзья вылетели в просторный холл подъезда, через распахнутые двери которого виднелся узкий, застроенный перекошенными лачугами проулок.

По холлу к выходу бежали трое. Один из убегавших обернулся – лицо смутно знакомое, Стас видел его в окружении Хасана, – поднял руку, и Хромой едва успел клинком отбить тяжелую стрелу из охотничьего самострела. Увидев, что промахнулся, стрелок с досадой взвыл и, достав из-под длиннополого халата кинжал, бросился в атаку.

– Беру его, – крикнул Стас, и напарник, отпрыгнув в сторону, кинулся за убегающими.

У того, что пониже, движения были четче, экономнее, чем у второго. Видимо, он и есть стрелок. Но опасны оба.

Услышав, что их догоняет всего один человек, они развернулись и быстрым шагом двинулись к ведуну, доставая длинные, с узкими, чуть изогнутыми лезвиями ножи.

Иван остановился и притоптал ногой снег. Главное сейчас – не поскользнуться.

«А ножички-то какие!» – переводил он взгляд с одного противника на другого. Что там Стас возится?..

А Стас хрипел и отбивался. Он успел встать в боевую стойку и уже готовился уйти в сторону, пропустить противника мимо себя и длинно рубануть его по голове, когда на спину ему упало что-то холодное и шипящее. Непонятный враг вцепился в горло ледяными руками и тянул, тянул голову назад, шипя на одной ноте.

Стас только и успел, что изо всех сил пнуть противника спереди. Удачно попал в колено. Хруст, короткий вскрик, и человек с ножом припал на одну ногу.

Оттолкнувшись, Стас с размаху врезался в стену, шипение оборвалось, и он сумел, перевернув клинок, ударить им назад и вверх, надеясь, что не пропорет так сам себя.

Клинок скрежетнул по чужим ребрам, и хватка ослабла.

Стас ударил еще раз, противник отцепился и упал. Кто пытался его не то загрызть, не то задушить, выяснять времени не было, поскольку тот, в халате, уже поднимался и кинжал держал твердо. Встать в полный рост Хромой ему не дал – длинным выпадом вогнал клинок в горло, дернул назад и рванул к выходу, не обращая внимания на падающее тело.

На Ивана наступали двое – осторожно и умело обходя его с двух сторон, раздергивая внимание. Им явно хотелось побыстрее закончить и исчезнуть в сумерках. Проклиная некстати одеревеневшую ногу, Хромой соскочил с занесенных снегом ступеней и встал рядом с другом.

Расклад был хреновый – двое умелых бойцов впереди и неизвестно, сколько уже несется к выходу. Сомнут толпой, затянут обратно, никто и не найдет.

Сухо щелкнул выстрел, и снег перед ногами наступавших абреков взлетел веселым фонтанчиком.

– Стоять на месте, полиция! Руки за голову! – сначала показалось, что в проулок ввалилась целая толпа. Но нет, их было всего пятеро, хотя и этого хватало, чтобы полностью заполнить пространство между покосившимися хибарами.

Беглец повыше длинно, со свистом втянул воздух и, выкрикивая непонятное, но явно непотребное, пошел на полицейских, вытянув руку с ножом.

Стас смотрел на полицейских, приближавшихся осторожно, мелкими шажками. Двое в гражданском, явно опытные, револьверы держат расслабленно, но стволы смотрят точно в цель, а вот остальные трое, городовые в необмятых форменных шинелях, дышат тяжело и полны рвения.

Один из людей в штатском скучливо проговорил:

– Брось ножик, дурак.

И почти сразу, слегка пожав плечами, чуть опустил ствол и выстрелил. Абрека словно дернули за ногу, он упал на снег и тихо заскулил, пытаясь дотянуться до колена. Колена, правда, больше не было.

Второй послушно поднял руки и сцепил их за головой.

Только теперь полицейские обратили внимание на Ивана и Стаса, которые стояли неподвижно и слушали тяжелое молчание, которое волнами накатывало из Хасанова жилища.