Юноша взял пакет с изюмом и вышел из кафе. Я медленно встала из-за стола. Что я слышала? То, что некий господин едет в Безансон. Да ведь это то, что мне нужно!

Не допив горячий кофе и бросив на прилавок монету, я выбежала за порог.

– Сударь! – воскликнула я. – Эй, сударь, подождите! Юноша остановился. Я подбежала, задыхаясь от волнения.

– Я слышала, ваш хозяин едет в Безансон?

– Он не мой хозяин, а мой дядя, сударыня.

– Я так и подумала. Не мог бы ваш дядя взять с собой меня? Дело в том, что дилижанс уже ушел и придет только завтра, а мне нужно ехать уже сейчас, как можно ско…

Я не успела ясно объясниться. Юноша окинул меня холодным взглядом.

– Мой дядя вас не подвезет, сударыня.

– Почему?

– Потому, что его коляска – не дилижанс.

– Но вы не понимаете, как это важно! Ну, я умоляю вас, сударь! Вы не представляете, что от этого зависит. Если сегодня я не попаду в Безансон…

– Я не знаю, какие у вас дела в этом городе. Я лишь вижу, что ваши приставания крайне нелепы.

Сдерживая раздражение, я посмотрела на собеседника. Что он за человек, такой холодный и бесчувственный? Ведь на вид ему так мало лет! И этот сопляк разговаривает со мной так, будто я его кухарка!

– Я хорошо понимаю, что моя просьба неожиданна, – сказала я. – Но я не думаю, что этого основания достаточно, чтобы отказать в помощи женщине.

– Женщине? – переспросил он. – Поистине, эти буржуа совсем обнаглели. Мой дядя дворянин и не возит в карете буржуазок.

– Буржуазок! – повторила я пораженно. – Да вы хоть зна…

Я вовремя прикусила язык, хотя и сгорала от желания осадить этого мальчишку, сообщив, кто я. Мне много чего хотелось ему сказать. Но юноша, к счастью, повернулся и зашагал прочь, лишив меня возможности что-либо высказать.

Итак, свои же дворяне мне отказали. Господи, ведь это именно те, ради которых я еду в Швейцарию…

Положение оставалось отчаянным. Я подумала было, не поговорить ли с господином Роземийи лично, но потом решила, что если уж племянник так высокомерен, то дядя и подавно. К тому же речь шла о свадебном путешествии – кто захочет в такой ситуации брать в коляску лишнего пассажира?

Тем не менее я упрямо пошла вслед за юношей. В конце концов это было единственное, что я могла сделать.

Он вошел в дом номер двенадцать на улице Бак. Во дворе стояла коляска, запряженная тройкой лошадей. Вид у коляски был не особенно блестящий. К крыше был прилажен всего один чемодан.

Спустя пять минут из дома вышел высокий худой господин, чопорный, с сухим желтым лицом. С ним была женщина лет тридцати и тот самый юноша.

– Сообщите нам, когда приедете в Безансон, мадам, – сказал юноша.

– Разумеется, Пьер. Я сразу сделаю это.

Она села в коляску с закрытым верхом. Я даже заметила, как мужчина поцеловал ее.

Я подумала, что будет очень несправедливо, если они все же поедут в Безансон, а я нет. Ведь мне в любом случае Безансон нужнее, чем им.

Коляска медленно выехала за ворота и покатила по дороге. Нет, я буду просто глупа, если упущу такой случай!

Мне было довольно легко догнать коляску. Я шла следом за ней, пока она не выехала на большую дорогу, за заставой.

А затем на ходу уселась на запятки – так, как это делают мальчишки. Мой маневр остался незамеченным.

И я, выехав, наконец, в первом часу дня из Труа, твердо знала, что никакая сила не заставит меня покинуть только что занятое место.

Была полночь, когда я столь необычным образом прибыла в Безансон.

Дыша на замерзшие пальцы, чтобы хоть немного согреть их, я соскочила с запяток, очень сомневаясь в том, что мои одеревеневшие ноги смогут ходить. Последние несколько часов я их почти не чувствовала. И правда – они у меня подогнулись в тот первый миг, когда я ступила на землю.