Она улыбается единству с миром, и потоки ветра снова бегут по телу, создавая приятную иллюзию скольжения-полета. Ей кажется, что и она сейчас улетит с ним. Почему она не бабочка? А может она бабочка? Кто она? Но она не успевает задуматься, мягкие притупленные иглы солнечных лучей прокалывают тряпичный цветок ее сердца, пришпиливая к ткани мира пониманием ненужности мыслей. – Лови дальше ощущения! Ты поймешь все, – говорят они. И она ловит эти ощущения. Теплые струйки текут по телу, смешиваются с холодом и рождается что-то иное. Она слита сейчас со всем. Она существует в одном моменте. И абсолютно наслаждается им. – Как прекрасна свобода. Дышать, – шепчет она цветку сердца, теперь полностью распустившемуся и тихо пульсирующему в такт ее слов…
Глаза девушки окутываются хрустально-золотистым сиянием, а щеки покрываются блестящими маками румянца. Кровь пульсирует в теле, и… Она полностью перестает чувствовать его, остается только сердце, теперь превратившееся в крохотный огонек Пламени. Оно немного устало ощущать сейчас. Солнце медленно садится, пронзая ребристую панораму моря и шершавую дерюгу-ткань дюн сотней оранжевых копий света. Они пронзают и шелковую ткань тела девушки, застывшей у самой линии прибоя, и в один момент ее тело тускнеет и гаснет, оставляя в пространстве только множества просвечивающих сквозь воздух голубых прожилок-вен, подсоединенных к Пламени в центре…
Но вот оно к нам вернулось, еще не время…..Мир заполняет спокойный голос какой-то мелодии, это солнце прощается с миром, и в его тихом торжественном шепоте ей слышатся еще далекие голоса… Церковный хор… Или Григорианский хорал… Что-то похожее на «Enigma»…Мелодия звучит, делаясь все тише и тише, отмеряя опускание солнца, а она стоит в лучах заката, подобная дышащей мраморной статуе древней богини – богини Мира. Она резко вычерчена этими лучами из однообразия желтых песков, и улыбка снова трогает ее лицо…
Глаза заполняет мудрость, выражающаяся в крохотных золотистых точках, внезапно появившихся в глубине зрачков. Бархатные ресницы богини слегка подрагивают, и теперь хрустальную чистоту глаз постепенно заполняет уже иной свет, белый свет ом-со-знания. Она прикоснулась сейчас к чему-то нереально прекрасному, душа получила новый опыт и еще сильней приоткрылась. Но это ом-со-знание не могло выразиться в твердых рамках букв, оно было безмолвно… Как закат…
Солнце яростно сражается с пурпурными зайчиками на поверхностях волн и понимание увеличивается. Тело опять тускнеет… Но, тут-же проявляется. Вращающиеся картины понимания пролетают перед Ее глазами, и она спокойно впитывает их в себя, она уже много собрала их, этих картин. Осталось совсем чуть-чуть. Она подождет! Девушка резко повернула голову, обняв воздух золотыми ручейками волос, и взгляд ее упал на мотылька, порхавшего у большого серого валуна вдалеке…
Она смотрит на его беспечные порхания, следит за игрой теней на его легком и прозрачном теле, созданном чтобы лететь и петь. Пусть один день! Но лететь. Погибнуть в горниле солнца! Ведь мотыльки так любят свет. Хрусталики суживались и медленно расширялись, зажигаясь факелами мечты, и концентрировались на опознавании одного – «Что ее так привлекает в его полете»? Она не знала!! Хотя может, знала… Свобода… Или что-то еще?