Мы вернулись в машину, я открыл свой стаканчик и высыпал два пакетика кофе, на что получил удивлённый взгляд Анабель.

– Что?

– Ты извращенец, если добавляешь в кофе сахар.

– Ты извращенка, если, и правда, села в машину к незнакомому парню.

– Сейчас я знаю тебя гораздо больше, чем твои собственные друзья.

И снова подкол. Подобно иглоукалыванию: точно в нужное место.

– Ну а ты. Почему всё-таки сбежала из своего города?

– Думаешь, всё-таки стоит это расценивать, как побег? – засмеялась она.

– Очевидно, что человек не бросает привычную жизнь, если не случается только что-то на грани апокалипсиса.

– Может, в этом мы и похожи. Меня тоже всё порядком задолбало. Годы идут, а я не понимаю, зачем я здесь.

– Может, и нет никакого смысла?

– Тогда почему его непременно так хочется найти?

– Чтобы оправдать своё бесцельное существование. Проще думать, что ты несчастен только потому, что не знаешь, в чём твоё предназначение. Чем признаться себе в том, что ты просто слишком слаб, чтобы приспособиться к такой жизни.

– Разве ты был недостаточно силён, когда всю свою жизнь добивался уважения отца?

– Тогда почему я от этого несчастен?

– Потому что это не твоя жизнь. Тебе нужно срочно перестать быть кем-то другим и начать жить для себя.

– Звучит, как шаблон. Но с чего начать? Я даже не знаю, к чему лежит моя душа.

– Достаточно для начала понять, к чему она у тебя не лежит. Считай, ты уже на правильном пути.

– Но разве это не верх маразма – бросать всё ради ничего?

– Девин, никто не может сделать тебя несчастным, только ты сам. Всё в твоей голове. И если ты думаешь, что верх маразма – бросать всё ради ничего, то так оно и есть. Но что если ты на пороге чего-то большее, чем то, что есть у тебя сейчас? Разве не заманчиво перестать делать то, что пусть и стало для тебя привычным образом жизни, но приносит одно лишь разочарование? Какая разница, что думают об этом другие? Для тебя должно быть важно только твоё собственное мнение!

И тут я понял, что никогда за прошедшие два года мы не вели с Лилит подобных разговоров. Была только сплошная мотивация бездумно достигать высот, но речи о счастье и не было. Не знаю, счастлива ли сама Лилит от того, что станет рано или поздно судьёй. Но что, если у неё просто не было времени остановиться в этой безумной пляске законов и правовых актов, чтобы подумать, приносит ли в действительности ей это удовольствие?

– Как ты понимаешь, что двигаешься в правильном направлении? – спросил я Ану, внимательно наблюдая за ней.

– Я чувствую это изнутри. Как будто электрический импульс. Я просто знаю, что это именно то, что нужно.

– Так ты поняла, что хочешь посвятить себя психологии?

– Ну как вариант. Мне не захотелось всю жизнь писать заметки о других, при этом вырезая горькую правду и создавая видимость красивой жизни. Это нечестно. А всю жизнь изучать мотивы людей, разбираться в экспрессии, эмоциях: вот то, что действительно искренне завораживает меня. Но это далеко не всё.

Я почувствовал зависть к этой девушке с пирсингом над губой. Она понимала, чего хочет её сердце. Но связывала нас одно: оба мы прекратили делать то, что нам не по душе. Повинуясь настроению, я достал свой телефон и настрочил своим парням и тренеру, в том числе, что ухожу. Было ли это правильным поступком? По-детски откладывать разговор тет-а-тет, и уж тем более сообщать всё по телефону. Но я побоялся, что подходящего момента может просто и не быть. А потом я могу поддаться силе разума, кричащей, что, итак, всё отлично, не надо ничего менять! Да и согласитесь, бред полный – бросать колледж за пару месяцев до выпуска!