И вот таких вот неуспешных остановок у нас в этот день было много. Как водится поздней осенью, за делом и быстро стемнело. Надо было искать ровное место где-нибудь на пригорке, чтобы поставить там палатку и готовиться к ночлегу. Сверившись предварительно с картой, мы обнаружили, что из чащи вернулись опять к Минскому шоссе и находимся от него совсем недалеко – в каких-то 5—7 километров. Но из-за перманентного дождя, тумана и серой мглы звуков от шоссе слышно не было. Не беда, так даже лучше, решаем мы со Стасом, и, «накачавшись» горячим чаем, отправляемся в палатку спать. Стас еще предложил мне хлебнуть виски из припасенной у него фляжки, но я отказался. Наступила ночь, мы уснули.

На следующий день, в воскресенье, мы проснулись довольно поздно – часов в 8 утра. Откинув спальник, я обнаружил, что в палатке довольно холодно и что вылезать из спальника в принципе не хочется. Но – мы тут не прохлаждаться приехали, надо вставать, завтракать и идти дальше. Растолкал Стаса, мы вместе быстро соорудили костер… О, как приятно чувствовать тепло и даже жар от костра в холодном сыром осеннем подмосковном лесу! А крепкий горячий чай на свежем воздухе – это просто нечто незабываемое. Может быть, именно за этим мы отправляемся в лес, на природу? За этими простыми ощущениями: ногам холодно, рукам жарко, внутри тепло и ты чувствуешь в себе мощные силы и стимул что-то делать, хотя бы для того, чтобы не замерзнуть и упасть от голода.

Ничего интересного мы и в этот день не нашли, за исключением обычного джентльменского набора: гильзы, осколки, железки, хлам. Опять начинало рано темнеть, и мы уже направляемся в сторону железной дороги. Согласно нашему плану, мы должны вернуться к Минскому шоссе, пройти по нему мимо деревни Ляхово к Москве километров пять до деревни Еремино (ориентир танк-памятник) и далее нужно было повернуть налево на дорогу, ведущую к станции «Полушкино». Мы сложили лопаты в рюкзаки, я убрал прибор. Мы идем по лесу, шум от шоссе становится все громче – значит, идем правильно. Подмосковный лес в 2003 году – это не только высокие сосны вперемешку с дубами и березами. Это так же и кучи мусора от туристов-грибников и фантастические горы мусора от дачников, которые экономят на вывозе твердых бытовых отходов и сваливают их прямо в лесу, неподалеку от своих поселков. Чем ближе к цивилизации – тем больше в лесу мусора, стеклянных и пластиковых бутылок, смятых алюминиевых пивных банок и прочего неприглядного дерьма.

Вдруг пошел снег, но уже не мокрый. Он падал не землю, и уже не таял. Засада! Это значит, что земля остыла, и теперь нам не видать раскопок до следующей весны. Как жаль, что эта осень нам ничего так и не подарила, и мы вынуждены вот так неуспешно заканчивать этот копательский год. Так думали мы, шагая к шоссе. Но вот, совсем недалеко от дачного поселка, расположенного прямо в лесу, мы натыкаемся на хорошие такие ямы. Вот ячейки, вот пулеметные гнезда, вот блиндажи, и этого всего довольно много. Быстренько скидываем рюкзаки и идем смотреть место. К сожалению, самые большие блиндажи завалены старым дачным хламом и пакетами с мусором. В бывших землянках лежат наваленные в кучу старые диваны, остатки железных кроватей, прогнившие белые холодильники, старые автопокрышки и прочее современное барахло. Тем не менее, я достаю прибор, и мы вместе со Стасом по очереди начинаем проверять не загаженные места.

Вот гильза советская – хорошо! Вот немецкий гильзач пошел – отлично! Уже хорошо так темнеет, но вот снег теперь наш союзник – он лежит на земле белым покрывалом, и в лесу не так темно.