Я объяснила, как могла, чего бы я хотела, а незнакомый музыкант написал то, что он понял. Первым был сделан «Маэстро Шторм», вполне грамотно и красиво, но, к сожалению, безо всякой экзотики, о которой я мечтала: было очень трудно общаться, не владея специальной терминологией. А во-вторых, любая «экзотика» стоила дополнительных денег.

Мы договорились с этим музыкантом, Женей Новожиловым, сначала сделать несколько аранжировок без записи голоса, так как я хотела лучше подготовиться, позаниматься вокалом. Женя и педагога мне нашёл. И дело пошло. Вскоре появилась «Звезда на ладони» – классический вариант лёгкой эстрадной песни с чуть ностальгическим звучанием. Я была довольна результатом. А следующей была «Тигрица». Вот тут Женя слегка растерялся: ничего подобного он ещё не записывал. Но, просидев над нею всю ночь, он нашел академическое решение задачи: включил элементы симфонического рока, придающие высокий трагизм звучанию. Песня получилась ни на что не похожей, но это-то меня и радовало больше всего.

Была ещё одна попытка сделать «непохожую» песню.

Одна из композиций японского композитора Китаро, в оригинале называвшаяся «Agreement», много лет назад настолько потрясла меня своим мощным энергетическим воздействием, что я даже выучила её наизусть. Но вот никак не могла перевести её с английского: в ней была какая-то особая мистика слов. Бесполезной оказалась даже помощь профессионального переводчика. Тогда я написала свой собственный текст, чтобы песня получила новую жизнь, под новым названием «Власть над тайной».

Эту песню я и задумала сделать тогда в студии. Мне нужна была хотя бы копия уже существующей аранжировки. Музыка всех очаровала. Она была действительно неземной. Но попытка «разобрать её на составляющие» оказалась такой же безуспешной: «шаманская» музыка не поддавалась копированию. Студийцы в недоумении дружно отказались от неё.

Когда же встал вопрос о записи вокала, оказалось, что студия в то время не имела достаточных возможностей для обработки голоса. Да и почасовая оплата записи не входила в мои скромные финансовые планы. Пришлось на этом закончить работу и искать другую студию, с другими условиями.

И тут меня познакомили со звукорежиссёром и композитором Андреем Синицыным. У него вся студия умещалась в собственной девятиметровой комнатке. В качестве аппаратуры я не разбиралась, но цена меня устроила: дешевле найти я уже не могла. Мы сразу же приступили к работе. Желание поскорее записать свои песни было столь огромным, что я не чувствовала усталости и готова была петь сутками.

Накануне я переболела сильной ангиной с полной потерей голоса и очень испугалась, что, если со мной что-нибудь случится, или я вдруг потеряю голос, то мои песни так и не выйдут «в люди», а это уже преступление.

Я не знала, как работают другие певцы, поэтому мне казалось, что записывать по одной песне в день это недопустимая медлительность. Всё шло не слишком гладко: то барахлил компьютер, то Андрея отвлекали семейные проблемы (вся его большая семья непрерывно «тусовалась» вокруг рабочего места), а то вдруг начинали не во время «подпевать» его пушистые питомцы, количество которых было 5 особей кошачьего рода и одна – собачьего. Все они были необычайно музыкальны и принимали самое живое участие в процессе работы: один кот залезал к Андрею на колени и внимательно всматривался в компьютер, другой у его ног шаловливо грыз провода, за что ему тут же доставалось, пара других за его спиной начинали громко выяснять отношения.

По 12 часов в день мы вместе с Андреем делали аранжировки, потом накладывали голос, потом бэквокал, сводили всё это в единое целое, наутро отшлифовывали начисто и брались за следующую песню.